[5]
Здесь и далее в ссылках на «Записки» Дашковой цифры в скобках до косой черты обозначают страницы издания: Dachkova Е. R. Mon histoire: Mémoires d’une Femme de Lettres Russe à l’Epoque des Lumières / Ed. by A. Woronzoff-Dashkoff, C. Legouis, C. Woronzoff-Dashkoff. Paris, 1999. Цифры после косой черты обозначают страницы издания: Дашкова Е. Р. Записки. Письма сестер М. и К. Вильмот из России / Под общ. ред. С. С. Дмитриева, сост. Г. А. Веселая. М., 1987 (прим. переводчика). . Франклин, любивший компанию образованных женщин, в свою очередь, написал Джорджине Шипли, что получил «очень доброе письмо от мадам Щербининой, которая, как и ее мать княгиня (Дашкова. —
А. В.-Д.), мне очень нравится»
[6] Papers of Benjamin Franklin. P. 347.
.
Франклиновская оценка Дашковой была необычайно сдержанной и серьезной, притом что суждениям большинства ее современников не хватало объективности [7] Мордовцев Д. Л. Русские женщины нового времени. С. 157.
. Ее достижения то высоко оценивались, то страстно осуждались, и такие несопоставимые оценки ее жизни ярко демонстрируют всю ограниченность и предубеждения той эпохи. Многие стремились вознести ее на Парнас своими гиперболами и нарочитыми панегириками. Те, кто искал ее расположения, особенно превозносили ее изобретательный ум, блестящее образование, необычайную энергию и великодушие по отношению к друзьям. Другие несправедливо ставили ее к позорному столбу и смешивали с грязью, указывая на ее скаредность, тщеславие, гордыню, вспыльчивость, амбициозность и любовь к интригам. Как и Франклин, Хорас Уолпол [8] Хорас Уолпол (1717–1797) — английский писатель и критик, создатель жанра готического романа. В своих дневниках описывал жизнь светского общества.
«жаждал увидеть эту амазонку, которая приняла столь большое участие в революции, когда ей еще не было и девятнадцати». Когда они встретились, его оскорбительная характеристика стала в своем роде типичной: «Итак, я уже видел княгиню Даскиофф (sic), а на нее очень даже стоит посмотреть — не из-за ее лица, хотя для чистокровной татарки она не так уродлива; ее улыбка приятна, но в глазах — свирепость Катилины» [9] Цит. по: Cross A. G. Contemporary British Responses (p. 46) и Cross A. G. By the Banks of the Thames (p. 237) (в оригинале, возможно, игра слов: an absolute Tartar означает также «совершеннейшая мегера» (прим. переводчика).
.
Чаще всего современники Дашковой считали ее эксцентричной и нелепой, поскольку ее привычки больше соответствовали представлениям XVIII века о поведении мужчин. Граф де Сегюр зафиксировал придворные сплетни о стремлении Дашковой занять высокие государственные посты и ее надеждах на место в Сенате или, по крайней мере, на командование полком гвардии. Он писал, что в некоторых отношениях она была похожа на мужчину: например, носила, как видно на портретах, одежду наподобие мужской, что вполне сочеталось с ее грубыми мужеподобными чертами лица, и «лишь по случайной, прихотливой ошибке природы она родилась женщиной» [10] Цит. по: Lentin A. Princess Dashkova. P. 826.
. Французский авантюрист Шарль Франсуа Массон в своих мемуарах соглашается с тем, что она была «мужчиной по своим вкусам, облику и деяниям» [11] Masson C.F.P. Secret Memoirs of Catherine II. P. 281.
. Как и Сегюр, Массон утверждал, что Дашкова претендовала на звание полковника, а великий поэт эпохи Гавриил Державин уверял, что она искала назначения в Сенат, и охарактеризовал Дашкову как честолюбивую женщину, добивавшуюся места при государыне [12] Державин Г. P. Сочинения Державина. 2-е изд. Т. 1. С. 155.
.
Вероятно, самое злое и унизительное описание Дашковой принадлежит тому же Державину, который был многим обязан ее покровительству и все же считал ее характер «вспыльчивым или, лучше, сумасшедшим» [13] Державин Г. Р. Там же. Т. 6. С. 654.
. Чтобы отметить ее назначение президентом Российской академии, он сочинил поздравительную поэму «К портрету княгини Екатерины Романовны Дашковой, во время президентства ея в Академии Наук». На портрете Дашкова сидит на стуле, ее академическое облачение перекинуто через спинку, а у ног ее стоит глобус. Она просматривает тома изданного ею «Словаря Академии Российской». Короткое стихотворение описывает ее поддержку Екатерины и иронически намекает на то, что Державин воспринимал как мужеподобность Дашковой:
Сопутницей была,
Когда с небес на трон
Возсесть Астрея шла;
А ныне — Аполлон.
Еще более откровенное, хотя никогда открыто не выраженное, отношение продемонстрировано в оскорбительных виршах на тот же портрет, найденных в бумагах Державина и приписываемых его перу. Несомненно циркулировавшие среди его друзей к всеобщему их удовольствию, они озаглавлены «На портрет Гермафродита»:
Читать дальше