Ханс Люк - На острие танкового клина. Воспоминания офицера вермахта 1939–1945

Осенью меня повысили, я стал лейтенантом и получил назначение готовить новобранцев. Я не забыл опыта, полученного в Восточной Пруссии, а потому требовал от унтер-офицеров гуманного обращения с новобранцами, а также, как учил Роммель, старался делать упор на подготовку в реальных полевых условиях.

Часть наша все больше сосредотачивалась на целях и задачах, которые ей предстояло решать после предполагаемого превращения в разведывательный батальон бронемашин. В 1933 г., после прихода к власти Гитлера, совершенно неожиданно ночью, в обстановке строжайшей секретности, мы получили первые настоящие машины разведки, которые нам разрешили применять в учебных целях, но только в темное время суток. Гитлер пока еще не решался в открытую бросить вызов Версальскому договору. Семь моторизованных батальонов Рейхсвера превратились в семь бронетанковых разведывательных батальонов Вермахта, который предстояло еще создать. Генерала Хайнца Гудериана назначили инспектором танковых войск армии, мы же, «разведка», приняли на себя обязанности кавалерии и унаследовали ее дух.

Нас радовал бурный рост Вермахта, при этом мы не замечали туч, сгущавшихся над Германией. Во время короткой поездки в Берлин мы впервые увидели, какие изменения произошли в стране с приходом к власти Гитлера, но между тем Берлин по-прежнему оставался средоточием культурной жизни и предоставлял желающим широкое поле для развлечений.

В начале июня 1934 г. все упорнее поползли слухи о злоупотреблениях Рема и прочих руководителей СА [9] . Между СА и СС [10] вспыхнула борьба за власть и влияние,

как и между СА и Вермахтом. В середине июня у нас в части объявили состояние повышенной боевой готовности, в любой момент следовало ожидать тревоги и приказа выступать в Штеттин, главный город региона, чтобы, если потребуется, с применением силы взять под стражу командование СА.

30 июня 1934 г. начался «путч Рема». Мы выступили к Штеттину. Операция была проведена молниеносно – под какими-то малоубедительными предлогами были уничтожены Рем и вся головка СА.

Со смертью президента Гинденбурга и окончательным овладением властью Гитлером и его партией ситуация для нас изменилась, хотя поначалу мало кто что-либо осознал. СА с руководившим ими капитаном Эрнстом Ремом стремились к созданию «второй армии» – силы, параллельной Вермахту. СС тоже тайно принялись вооружаться, чтобы вместе с Гестапо создать инструмент насилия куда более опасный, чем СА и любые другие структуры нацистского режима.

Путч завершился. СА и прочие фашистские организации оказались под контролем государства и уже более не представляли опасности для Вермахта. Мы радовались данному обстоятельству, не подозревая даже, что в итоге настоящим победителем станут СС, которые заткнут за пояс даже Вермахт.

Поначалу население приветствовало Гитлера. Как-никак при нем удалось вернуть почву под ногами 6 миллионам безработных. Он приступил к строительству автомагистралей и учредил Рейхсарбайтдинст («Национальную службу труда»). Оккупированный союзниками Райнланд (Рейнская область) был возвращен без кровопролития. Мы считали правильным изолировать воинствующих коммунистов, засадить их за решетку – определение «концентрационный лагерь» еще не применялось. Денонсирование Версальского договора и выход Германии из Лиги Наций представлялись законными и оправданными и способствовали восстановлению национального самосознания немецкого народа. Лишь немногие замечали, что шоссе проводятся со строго стратегическими целями, а Служба труда – замаскированная полувоенная организация.

Достоинства и недостатки насильственного поддержания непропорциональности Рейхсвера стали все громче заявлять о себе. Мы просто не могли охватить проблемы целиком, проникнуть во взаимосвязь событий. Близорукость проявлял не только младший командный состав. Если бы, к примеру, руководство Вермахта осознавало цели Гитлера, путч Рема мог бы послужить средством осадить канцлера и добиться включения СА и СС в Национал-социалистскую партию как невооруженных сил. Между тем Гитлер хорошо представлял себе размеры угрозы, которую мог таить в себе слишком сильный Вермахт, и вовремя поставил во главу его и входивших в него родов войск вполне лояльных к нему руководителей. Главнокомандующим сделался генерал Вернер фон Бломберг, которого мы прозвали «резиновым львом», поскольку он всегда потакал любым капризам Гитлера, а ВВС возглавил Геринг.