Михаил Козаков - Фрагменты

— Да нет, чего уж там? Несерьезно…

Я думаю, что в этом решении проявилась сила, а не слабость тогдашнего коллектива. У ребят была идиосинкразия ко лжи, и это свойство, воспитанное в коллективе тем же Ефремовым, сработало, несмотря на ностальгическую грусть по студийным основам, на которых начиналось дело «Современника», дело Ефремова и его сотоварищей, основателей театра: Жени Евстигнеева, Гали Волчек, Лили Толмачевой, Игоря Кваши, Олега Табакова, Вити Сергачева…

В общем, гастроли, съемки картины, конец существования студии.

Саратов 64-го года!

На съемках картины «Строится мост» был эпизод пожара дебаркадера. Как горел корабль, облитый бензином! На нем проходили главные сцены фильма, я так просто и жил там, в маленькой каюте, весь съемочный период, — и вот теперь его запалили, и он заполыхал. «Мотор!!!» Времени — на два дубля!!! В съемках этого эпизода участвовал весь театр. Жар был такой, что, казалось, под тобой горит сам берег Волги. Огонь, треск, пепел! И только черный остов остался от корабля-дебаркадера… Снято! А что потом — на пленке, в кино? Да почти ничего. Ну, горит себе кораблик. Ни жара, ни пара, ни даже подобия того, что виделось глазом и чувствовалось всем нутром. Так и весь этот Саратов, когда перенес его на бумагу.

И еще одно событие в жизни театра связано с саратовскими гастролями, на сей раз уж никак не личное. Параллельно с «Сирано» весной, еще в Москве, театр начал репетировать «Всегда в продаже». Главную роль, Кисточкина, получил Табаков, Треугольникова — уже не помню кто. В Саратове Сергачев, которому в очередной раз была доверена режиссура, показал совету результат проделанной работы. Не на сцене и даже не в фойе, а в гостиничном номере, только чтобы обозначить направление и продемонстрировать подход к очень непростой пьесе Аксенова. Мы увидели что-то абсолютно невнятное и непонятное. При обсуждении Ефремов устроил разнос, увы, справедливый.

Итог и решение были безжалостными. С нового сезона начать все сначала. Пьеса заслуживает того, но в ней еще предстоит разобраться. Табаков должен играть совсем другую роль — продавщицы Клавы, он же сыграет лектора в красном уголке и главное лицо энского измерения в третьем, фантасмагорическом акте комедии. А главное, нужно иначе распределить ведущие мужские роли — Кисточкина и Треугольникова. К началу сезона Ефремов берется все это продумать и сам приступит к репетициям. Дело крайне ответственное, и проиграть его нам никак нельзя…

О чем и о ком комедия?

Евгений Кисточкин и Петр Треугольников когда-то, году в 54-м, поклялись в дружбе на манер Герцена и Огарева, но потом (надо полагать, во время венгерских событий) Треугольникова исключили из университета и он уехал (правда, по своей воле) в Магадан, а Женя Кисточкин в МГУ задержался и стал бурно прогрессировать.

И вот теперь он преуспевающий руководитель отдела одной из столичных газет, а Петр Треугольников, попав в Москву проездом на юг, ищет своего дружка, чтобы начистить ему рожу: за год до этого журналист Кисточкин побывал на прииске в Ягодном, что на магаданской трассе, повидал друга-геолога Петю Треугольникова и воспел его в газете в таком стиле, что, человек наивный и кристальной души, Треугольников от стыда не мог глядеть в глаза ребятам из геологоразведочной партии.

Словом, Треугольников находит Кисточкина и начинается их поединок, который и составляет сквозное действие причудливой, реальной, публицистической, фантастической, абсурдистской комедии Аксенова. Как и положено, соперничество антиподов подогревает существование девушки Светланы, в которую с ходу влюбляется идеалист из Магадана, — «но спать она будет со мной», — уверенно заявляет его бывший кореш, имея на то немалые основания. Ее отец, профессор, отсидел в лагерях десять лет и ненавидит сталинизм, но все еще верит в добро и разумность мира, — правда, помогает этой вере коньячок: слабая струна, на которой играет Женя Кисточкин.

Он и вообще мастер играть на «флейте», если припомнить слова Гамлета. В первом акте комедии он демонстрирует Треугольникову обитателей дома (дом в разрезе — это как бы общество в разрезе): здесь и тот же спивающийся профессор, и Светлана, и вся череда обитателей дома, сопровождаемая остроумными комментариями Кисточкина, знатока и ловца душ человеческих. Семейство Принцкеров: бабушка, кролик-папа, крольчиха-мама и дочь — «этакий крольчонок» — девочка в школьной форме, втайне влюбленная в супермена Кисточкина. Оптимист Толстяк и ипохондрик Нытик, которым автор даже не дал имен собственных. Одержимый трубач из джаза и клевая в прошлом чувиха Элла, ныне растолстевшая мамаша их ребенка, которая вечно занята просушкой вечных пеленок (А. Покровская и Л. Гурченко). Калейдоскоп лиц и человеческих типов.