Борис Андреев - Борис Андреев. Воспоминания, статьи, выступления, афоризмы

Кто не выходит — тому помогают выйти.

Если ты хоть немного похож на лошадь, будь спокоен — тебя не оставят любители прокатиться на ней.

Люди, не терпящие меня, заблуждаются. (Истина.)

Если от тебя шарахаются собаки — проверь, может быть, кошки тоже шарахаются от тебя.

Во все времена и народы — труден путь идущего прямо.

Символ — представитель от природы отвлеченного мира. Образ — представитель от реального бытия.

Если женщине нравятся исключительно правофланговые, то здесь ничего не поделаешь.

Прежде чем съесть, даже лев обнюхает…

Часто, не замечая этого, мы придумываем себя для окружающих.

Потуги остроумия, как и всякие потуги, не проходят даром.

Сценическое раздумье — это не глаза, вытаращенные в пространство.

Коли бог тебя заметил — молчи, чтобы черт не увидел.

Все чарующее в роли находится за пределами авторского изложения.

Могучая жизнь проходит не только грохотом фанфар, чеканящих шаг времени, но и светлыми зорьками манящей тишины у костров над камышовыми речками, тихими лепетами малышей у груди своей матери, природой грез о будущих радостях в спокойных сумерках уходящего дня.

Если для тебя открыты вое двери, то это вовсе не значит, что все готовы из-за тебя сидеть на сквозняке.

Что бы ни имел человек, его всегда легко убедить, что он достоин большего.

Морали, попираемые проповедниками, не теряют святого смысла для целомудренных душ.

Не убежденный в правде творимого — не убедит других.

Когда не уверен в правде, наберись мужества не утверждать ложь.

Чтобы выглядеть человеком солнца, надо чувствовать в себе человека тьмы.

Поэзия — страсть, обузданная в образ, душевное смятение, уложенное в ясность стихотворных форм.

Художественный реализм — это не столь похожее на жизнь, сколь побуждающее к жизни.

Многие художники не замечают, что трепетная искренность души и подлинность волнений давно потеряны и вместо них явилось бойкое подобие простого опыта, любовно названное ими обретенным мастерством.

Кошка, читая роман о доблестном и благородном псе, умилялась; как и пес, читая о кошачьей нежности и грации. Растроганные и взволнованные, они выскочили прогуляться и тут же с лютой ненавистью набросились друг на друга.

Дирижер был похож на разгневанный мешок с ватой.

Если ты поешь только ветру, то людям принесешь только шум.

Несдержанные мысли убивали сердце, сжигали разум, приводили на эшафот — сдержанная мысль созревала в полезный поступок.

Каждое выражаемое нами чувство непременно опирается на равную силу обратного потенциала и, преодолевая его, достигает тем самым своей устойчивости.

Если все глупцы, вруны и простофили доверчиво лезут к тебе за советами — не обольщайся: они просто приняли тебя за главного.

Музы никогда не дремлют, потому что их враг никогда не спит.

В бестолковую голову всяк свой толк вкладывает. И чем больше его положено, тем разнообразнее и красочнее, удивительнее и непостижимей мир сложенной бестолочи.

У одних внутренний взор проникает вдаль, у других — упирается в вещи.

Чужая глупость легче переносится, нежели чужой глубокий и содержательный ум.

Народ выдвигает сильного, чиновник — податливого.

Истинное искусство никогда не было бесстрастным портретистом жизни.

Память о живых глазах зрительного зала — путеводная звезда артиста кино.

Талант — это прежде всего отзывчивость к высшим требованиям других душ.

Перевоплощение актера прекрасно лишь до разумной и определенной цели образа.

Все артисты, разгадавшие геометрию души, вскоре переставали быть артистами.

Артиста с душой козы не берут на роль серого волка.

Всех любителей ковыряться в твоей душе — немедленно отправляй на огородную грядку.

Среди трех дураков один окажется наиболее умным.

Для мелкого ума крупный шрифт не помощник.

Посаженного в тюрьму не называют домоседом.

Змея, вползающая в чужую шкуру, во многом опаснее змеи, выползающей из своей.

Почему-то принято говорить — «голубая мечта», но если у тебя появилась, допустим, фиолетовая, — не смущайся: это тоже прекрасно.

Прострация — бессмысленное распознание ума в пространстве.

Крылья любви ведут на якорную стоянку.

Исполнителем роли могут быть многие, создателем образа — только один.

При хороших делах администратор в театре не замечается.

Кинооператор обязан снять художественно выраженную душу кадра, а отнюдь не старательно высвеченное пространство.