Владимир Лесин - Атаман Платов

Выйдя из леса, корпус Платова занял позицию у селения Битенен. Скоро показалась французская кавалерия. Построясь в колонны, она двинулась на казаков. Воспользовавшись открытым пространством, атаман развернул свои полки в лаву и охватил ею фланги неприятеля. С воплем, гиканьем и свистом понеслись донские воины вперед, наводя «ужас и смятение» на врагов. Многие эскадроны были отрезаны и истреблены, а «прочие опрокинуты, рассеяны и прогнаны» до пехоты и артиллерии.

Приведя в порядок расстроенную конницу и усилив ее пехотой и артиллерией, Виктор Латур-Мобур снова пошел в атаку на казаков. Атаман не стал испытывать судьбу и отступил к селению Ланкенинкен. Естественно, «при упорном сопротивлении».

Рано утром 6 июня русская армия достигла Тильзита, второго после Кенигсберга города в Восточной Пруссии, и сразу же начала переправу на правый берег Немана по единственному мосту. Переправа неизбежно должна была затянуться. А это значило, что казакам предстоял трудный день.

Чтобы обезопасить переправу войск на случай прорыва противника через линию заграждения казаков и следовавший параллельно с ними арьергард Багратиона, Беннигсен поставил свободные дивизии в боевой порядок перед Тильзитом и на флангах.

Однако арьергард никто в этот день не беспокоил. Шедший за ним корпус маршала Нея уклонился в сторону и двинулся на Гумбиннен. Князь Петр Иванович, решив сообщить Леонтию Леонтьевичу, что видит себя в безопасности, послал в главную квартиру своего юного адъютанта ротмистра Давыдова. По пути в Тильзит Денис Васильевич встретил остроумного майора Эрнеста Шепинга.

— Что нового, Шепинг? — спросил ротмистр.

— Новое то, — ответил майор, — что я везу письмо от Беннигсена к Багратиону. Главнокомандующий предписывает ему войти в сношение с французами и предложить им перемирие, пока приступим к переговорам о мире. Вот тебе все новое. Прощай! — и поскакал.

В тот же день Давыдов примчался в Олиту, где разместился штаб главнокомандующего, пребывавший в состоянии паники.

«Я прискакал в главную квартиру, — вспоминал Давыдов. — Толпы разного рода людей составляли ее. Тут были англичане, шведы, пруссаки, французы-роялисты, русские военные и гражданские чиновники, разночинцы, чуждые службы и военной, и гражданской, тунеядцы и интриганы — словом, это был рынок политических и военных спекулянтов, обанкротившихся в своих надеждах, планах и замыслах… Все были в тревоге, как за полчаса до светопреставления. Один Беннигсен был неизменен. Он страдал, это было видно, но страдал скорбию безмолвною».

Наполеон двинул свои войска по большой Тильзитской дороге и слева и справа от нее. Учитывая это, Платов растянул казаков по фронту на расстояние, которое могли занимать три французские колонны, и поставил 16 донских полков в шахматном порядке. Такое расположение имело важное преимущество: атакуя один из полков, неприятель неминуемо оказывался под угрозой удара с флангов.

Латур-Мобур подкрепил передовые эскадроны авангарда артиллерией. Платов отступил за деревню Гигарн, где нашел достаточно выгодную позицию для обороны.

Деревня Гигарн располагалась на отлогом косогоре, по которому проходила большая Тильзитская дорога. Справа от нее Платов поставил отряды Павла Дмитриевича и Ивана Дмитриевича Иловайских, слева — Николая Васильевича Иловайского и Андриана Карповича Денисова. В центре он указал место атаманцам Степана Филипповича Балабина, а на возвышенности за селением разместил калмыцкий и башкирский полки.

Растянутость оборонительной линии корпуса Платова свела на нет действие неприятельской артиллерии. Неоднократные атаки колонн французской кавалерии также не имели успеха. Бой продолжался четыре часа. Казаки стояли твердо и не отступили ни на шаг.

Наступил вечер. Атаман приказал развести костры вдоль всей линии обороны и на высотах за деревней, чтобы создать в глазах противника видимость, что армия находится близко и готова в любой момент усилить казаков. Французы прекратили атаки и стали укреплять свою позицию.

В этот день казаки взяли в плен 94 кавалериста, в том числе 6 офицеров.

Оставив на позиции с полсотни казаков, чтобы поддерживать костры и беспокоить неприятеля ночью, атаман отошел к Тильзиту. Утром он приказал казакам спешно примкнуть к корпусу на правом берегу Немана, уничтожив за собою мост. Тем временем французские конные егеря и драгуны уже вошли в город и устремились в погоню за горсткой донцов. Вот как описал эту сцену свидетель: