Владимир Лесин - Атаман Платов

Герцог Виченцский первый узнал их:

— Ваше Величество, это казаки.

— Этого не может быть, — ответил Наполеон.

А они с отчаянным криком ринулись на нас. Я схватил за поводья лошадь Наполеона и сам повернул ее.

— Но ведь это же наши.

— Нет, это казаки; торопитесь!

— А ведь и в самом деле, это они, — заметил Бертье.

— Вне всякого сомнения, — добавил Мутон.

Наполеон отдал несколько приказаний и уехал, я же двинулся вперед во главе эскадрона. Нас смяли; моя лошадь получила глубокий удар пики и опрокинулась на меня; варвары эти затоптали нас. По счастью, они заметили в некотором расстоянии артиллерийский парк и бросились к нему. Маршал Бессьер успел прискакать с конными гвардейскими гренадерами: он атаковал казаков и отбил у них фургоны и орудия, которые они увозили».

К этому времени наступил рассвет, французы с ужасом обнаружили, что вся долина Лужи «кишит казаками». Вот что писал герцог Виченцский:

«Если бы казаки, оказавшиеся под самым нашим носом и на один момент окружившие нас, были более решительны и ринулись бы на дорогу, вместо того чтобы с ревом рубить направо и налево… то они захватили бы нас прежде, чем эскадроны успели бы прийти нам на помощь».

Но не ринулись. И не захватили. Казаки отступили, когда «большие массы войск обратились на них», и, вопреки утверждению генерала Ж. Раппа, «взяли пленных, тридцать пушек и одно знамя». «При сем случае понес огромную потерю уланский полк польской армии», — писал А. П. Ермолов. Правда, часть пушек пришлось оставить, поскольку изнуренные «неприятельские лошади не могли скоро их везти». Переправить через Лужу удалось только 11 орудий.

К спешке были причины. Маршал Бессьер, прискакавший с конными гвардейскими гренадерами, попытался отбить увозимую донцами артиллерию, но засевшие в кустах стрелки 20-го егерского полка Кайсарова встретили его плотным ружейным огнем «и тем способствовали переправе пушек через реку».

Как французы не сразу узнали казаков, так и казаки в сумерках наступающего дня не разглядели свиту Наполеона. Это и спасло императора от плена. По-видимому, отвлек донцов и обоз, возможностью поживиться которым никак не могли пренебречь корсары Платова. Об этом писал Михайловский-Данилевский.

Наполеон хотя и сохранил спокойствие и даже обнажил шпагу с решимостью постоять за себя, но вечером того же дня приказал гвардейскому доктору Ювану изготовить и дать ему пузырек с сильным ядом на случай опасности попасть в плен. Как видно, император французов потерял веру в свою звезду…

Между тем генерал-майор Д. Е. Кутейников, дойдя до Боровска, напал на неприятеля силами своих четырех полков, разбил его, взял в плен до 100 рядовых и несколько офицеров, в том числе двух полковников, захватил часть обоза с награбленным церковным серебром и документами штаба французской армии. Среди последних оказалась записка маршала Л. А. Бертье, свидетельствующая о намерении Наполеона отступать к Смоленску через Медынь, Вязьму и Ельню, чтобы миновать разоренную дорогу через Можайск.

Командир отряда Кутейников в рапорте на имя атамана Платова особо отметил урядника Власова, «своеручно убившего неприятельского генерала». За этот подвиг герой был произведен в очередной чин.

В то же время отряд Г. Д. Иловайского, следуя по маршруту, указанному М. И. Платовым, получил сообщение от А. И. Быхалова, что он под натиском в пять раз более сильного авангарда корпуса маршала И. А. Понятовского отступает по направлению к Медыни. Командир отряда устремился на помощь товарищу. На подступах к городу он устроил засаду, поставив два своих полка в укрытиях по обеим сторонам дороги. Казаки замерли в ожидании.

Когда авангард под командованием генерала Ш. Лефевра-Денуета, увлеченный преследованием, миновал засаду, Г. Д. Иловайский обрушился на него с флангов, а А. И. Быхалов, развернувшись, ударил с фронта в голову колонны. Казаки отбили у поляков пять орудий с боеприпасами «и сии последние обратили на самого неприятеля и принудили его ретироваться по той же дороге от города обратно к селению Кременскому». Началась безжалостная рубка бегущих.

Поляки потеряли убитыми не менее 500 рядовых, несколько офицеров и одного генерала. Пленных было немного, но в их числе командир дивизии Тышкевич.

Значение этой победы казаков трудно переоценить. Она убедила французское командование в невозможности обойти русскую армию на ее левом фланге и прорваться к Смоленску по местам, не истощенным войной. У французов осталось единственное решение. Однако далось оно императору нелегко.