Стив Деннис - Бритни - Изнанка мечты

В результате начались яростные ссоры, и Кевин с головой ушёл в работу. От этого Бритни ещё сильнее почувствовала себя в изоляции. Друзья Кевина говорят: «Как ни кинь, у него всюду выходил клин». Бритни со своей привычкой всё анализировать тут же начала искать ответы. Она спрашивала вслух: «Как узнать, что человек на самом деле тебя любит?» Ей хотелось, чтобы Кевин доказал свою любовь, но она установила такие высокие стандарты, что он до них не дотягивал. Однажды Бритни обратилась к подружке, не понимая, что теперь предпринять.

– Что мне делать? Что делать? – спрашивала она.

Источник рассказывает:

– Если вы видели, как мать так крепко прижимает к себе ребёнка, честное слово, вы не могли не узнать в этом простом жесте подлинную любовь. Вот что Бритни чувствовала к детям. Ей не нужны были няньки вокруг, хотя она и прислушивалась к их советам. Она хотела смотреть и учиться, и делать всё самой. В Бритни есть прекрасное человеческое начало, но в некоторых ситуациях её одолевает неуверенность. У неё по глазам читалось, что она запуталась, она украдкой пролила немало слёз. Публика наблюдала за женщиной под сильным давлением, а не за плохой матерью. У неё большое сердце, и люди должны об этом знать.

Бритни признаёт, что во время беременности Джейденом-Джеймсом была «эмоционально раздавлена». В ожидании второго сына она решила сделать заявление, опровергающее освещение в СМИ, которое, по её словам, «перешло все границы».

«Знаете что? Я – хорошая мать, но я не идеал. Я просто человек», – сказала она 15 июня 2006 года корреспонденту Эн-Би-Си Мэтту Лоэру в интервью, снятом у неё дома.

Раньше в ней боролись «исполнитель и человек», теперь – хорошая мать, какой она стремилась быть, и плохая мать, какой её рисовали. Общественная и личная жизнь породили в ней очередной внутренний конфликт.

Бритни делала хорошую мину, но на самом деле перед камерами сидела страдающая женщина, которой приходилось не только оправдываться за все происшествия с детьми, но и обсуждать перспективы своего брака, в долговечности которого сомневалась вся жёлтая пресса. Она стояла на том, что замужняя жизнь – это здорово, что она поддерживает Кевина в работе над альбомом.

В конце мая 2006 года она у себя на сайте опубликовала стихотворение. Бритни, как и ее мать Линни, часто записывала в дневник мысли, строчки и куплеты, но именно этот стих под названием «Воспоминания о том, кто я», она решила открыть чужим глазам. Он был наполнен язвительностью и открытыми упрёками близкому человеку. Она говорила, что хватит боли, хватит цепей, что «мы следуем глупым примерам», а речь шла о том, что её тянут вниз, манипулируют ею, подавляют её «те, кого ты вроде бы любишь».

Чтобы составить список подозреваемых, кто мог бы вызвать у Бритни столько страдания и недоумения, нужна была Агата Кристи. Но стих продолжался: «Вспомни Библию, грехи отца… Что ты делаешь… Передаёшь их… Неудивительно… что я потеряла корону».

Журналисты решили, что речь идёт о Кевине, но тут они скорее выдавали желаемое за действительное. Хотя у них в отношениях не всё было ладно, всё-таки публично она старалась склеить их обратно.

Пожалуй, не так важно, о ком она говорит, куда интереснее зашифрованное послание: про то, что её заставляют чувствовать вину, заковывают в цепи, что ей больно, её подавляют, ею манипулируют, она ощущает себя слабой… Но она сказала, что освободится, и «посмотрим, кто улыбнётся теперь».

Только вот она не улыбалась. Наоборот, она тайком неудержимо плакала.

В интервью для Эн-Би-Си она не сдержала слёз, когда Мэтт Лоэр спросил:

– Есть ли способ вынудить папарацци оставить вас в покое?

– Не знаю, – сказала она сквозь слёзы, – Не знаю… Хоть бы они отвязались от меня.

Бритни-человеку приходилось нелегко. Мэтт Лоэр спросил, почему она, несмотря на явные страдания, продолжает утверждать, что её жизнь прекрасна, что ей «повезло»?

– Потому что я верю, я пришла в этот мир с какой-то целью, – сказала она.

– И что это за цель? – спросил он.

– Не знаю, до сих пор её ищу.

Бритни не могла принять мысль, что расстройства и недомогания, мучающие её, порождены ею самой, что они родом из детства и подпитываются её работой. В тисках внутреннего хаоса она верила, как её учили верить, что это лекарство прописано ей Божественным Провидением. Она не понимала этого, не видела в этом смысла. Но её фатализм показывал: она думает, что выбора нет и всё предрешено.

Более того, ей нужно было верить в это зерно надежды. Иначе смысла нет вообще. В то лето 2006 года ей оставалось лишь вцепиться в якорь дома, замужества, детей. Не лучшая опора, и до счастья ей было далеко, но они хотя бы поддерживали её на плаву, сохраняли ей рассудок.