Стив Деннис - Бритни - Изнанка мечты

Спрятавшись у себя в спальне, лёжа ничком на кровати, задрав ноги в воздух, она погружалась в книгу, а потом бежала в ванную, ровно напротив, через коридор, прихватив с собой коллекцию кукол и плюшевых мишек. Там, за закрытыми дверями своеобразного VIP-зала, она рассаживала двенадцать кукол и шесть медведей, как слушателей в аудитории, потом взбиралась на край ванны, как на сцену, и устраивала представление перед громадным зеркалом на стене (для неё – телекамерой), сжимая вместо микрофона бутылку шампуня. В городе, где все слушали Долли Партон, Рэнди Трэвиса и Рибу Макинтайр, она распевала хиты Мэрайи Кэри, Уитни Хьюстон и Мадонны. Она говорит, что в стенах ванной становилась «величайшей звездой в мире, даже больше, чем Мадонна».

В возрасте пяти лет Бритни взялась за дело со всей душой. Она репетировала в крошечном помещении долгие часы кряду, отдаляясь от своего семейства, и нимало о том не заботясь.

– Брит-Брит, малышка, пожалуйста, угомонись! – просила ее мама Линни из кухни, обшитой деревом.

– БРИТНИ! А ну замолчи, сейчас же! – кричал брат Брайан с дивана в гостиной, обшитой деревом.

Непонятно, слышал ли её вообще папочка Джейми, но дверь ванной оставалась закрытой, а Бритни развлекала своих кукол, умчавшись во вселенную, где её пение затмевало всё и вся. Там она нашла вход в свою Нарнию, в мир музыки, аплодисментов и вечного блаженства. Может быть, поэтому она до сих пор поёт в ванной, лёжа в воде, с горящими свечами вокруг, ведь, по её словам, акустика важнее всего. В лифтах всё то же самое, если не считать свечей. Детские переживания Бритни, то, что вияло на неё тогда, проявляется и во взрослом возрасте, от мелочей до эмоций, включая психологический импринтинг, который, по сути, начался в момент рождения.

Официальное место рождения Бритни расположено в 25-и километрах от дома, за границей штата, в Маккомбе, Миссисипи. Бритни Джин Спирс родилась 2 декабря 1981 года, в семье сварщика Джейми Спирса и его жены, Линни, которая работала воспитательницей; она появилась на свет через шесть месяцев после того, как некая леди Диана Спенсер вышла замуж за принца Чарльза в другой сказке, которая только началась по ту сторону Атлантического океана. Брак высокой четы не удостоился упоминания в «Кентвуд Ньюс», в отличие от Бритни. Когда ей было восемь месяцев от роду, она впервые попала в заголовки: «МАЛЫШ НЕДЕЛИ: Полная чаша счастья». На чёрно-белой фотографии крошечная Бритни радостно улыбается, а снизу стоит подпись: «Счастливая малышка! Это я!»

Дочь молочного фермера Линни не могла нарадоваться на «крайне энергичный, любимый свёрток радости» – свою первую дочь, сестру четырёхлетнего сына Брайана. Предки по обеим линиям вечно производили на свет мальчиков, поэтому ей очень хотелось девочку, и чтобы между ними установилась такая же тесная связь, как со своей мамой, англичанкой Лилиан Портел, эмигрировавшей из Лондона в 1946 году.

– Можете представить мою радость, – вспоминает Линни в книге «По душам», – милая девочка, которую можно одевать как куклу! Дочь, с которой можно устраивать чаепития!

От матери не ожидаешь такой странной, детской реакции, когда собственный ребёнок для неё важен в первую очередь как атрибут и компаньон. Нет сомнения, что Линни испытывала подлинную радость, и что она обрушила на второго ребёнка поток обожания, но по этим словам уже видно, что на подсознательном уровне Бритни была для неё объектом владения. Такое отношение будет преследовать её всю жизнь. В те дни она была живой куклой, сегодня стала товаром. Это неумышленное признание подразумевает, что Бритни стала вещью с момента рождения. Вот что сказала психотерапевт:

Уже был готов глазированный пьедестал. Примерно в то же время сестра Линни, Сандра Ковингтон, родила Лору-Линн. Они с Бритни росли вместе как двойняшки, спали днём в одной кроватке, носили похожие одёжки, вместе ходили на танцевальные вечера. В семейных фотоальбомах полно снимков Бритни и Лоры, всегда держащихся за ручку, в одинаковых платьях, ночных рубашках, балетных пачках, туфельках и с одинаковыми причёсками. Девочки любили наряжаться, они ярко красились, одевались как взрослые, превращались в разодетых куколок, к удовольствию обеих мам. Они даже играли в одинаковые игрушки и на Рождество получали одинаковые подарки, чтобы не вызвать у них ощущения, будто они разные. Но Бритни была другой.