Яков Наумов - Чекистка

— Да, есть какой-то склад. Убей меня бог, если я знаю где…

Уличенный во лжи, Богданов ссылается на плохую память, а если и это не помогает, то зовет на выручку воинскую честь.

— Я русский офицер, я присягал своему царю и отечеству верно служить и хранить военную тайну.

Помогает генерал Попов. Глядя в глаза Веры Петровны, он говорит своим старческим дребезжащим голосом:

— Давайте мне сюда поручика. Увидите, он не посмеет ослушаться.

«В качестве опыта можно попытаться», — решает Вера Петровна.

Богданов доставлен на очную ставку. Он стоит, руки по швам, сесть упорно отказывается.

— Не положено при его превосходительстве сидеть.

Генерал хмурит брови, затем отчеканивает:

— Поручик, немедленно сдайте склад с оружием…

Богданову, как видно, только это и требовалось. Он называет адрес склада…

Больше Богданов ничего не сказал. Он не добавил ни одного слова, не произнес ни звука, словно этот разыскиваемый склад оружия лежит себе спокойно у всех на виду, только и дожидается, как бы за ним пришли из губчека.

«Что за черт! — думает Вера Петровна. — Знакомый адрес. Конечно, знакомый. Это же тот самый двор с привидениями, с подозрительно прячущимся Алексеем Мотковым, купеческий особняк, брошенный хозяевами на произвол судьбы.

Дом уже раз обыскивали, — вспоминает Вера Петровна. — Но тогда решительно ничего не обнаружили. Без помощи самого Богданова тут не обойтись. Придется «их благородие» побеспокоить и использовать в качестве проводника. Пускай сам показывает «плоды своих трудов».

…Ранним утром на улицах города редкие прохожие с удивлением наблюдали оригинальный эскорт: пролетку, окруженную пешими красноармейцами с ружьями наперевес. В пролетке — довольно интеллигентная дама в солдатской гимнастерке и двое мужчин, из которых один, по-видимому, арестованный. В этом арестованном нетрудно было признать бывшего офицера.

— Во избежание всякой волокиты мы везем вас, Богданов, на место. Сами покажете, где и что прятали.

В ответ Богданов улыбается, а после паузы произносит:

— В слуги к вам наниматься не собираюсь.

— И долго вы еще думаете куражиться?

— Пока не надоест, — нагло отрезает Богданов и добавляет: — И вообще учтите, я долго оставаться у вас не намерен.

— Надеетесь бежать, — вмешивается Корнеев.

— Дату побега и точное время я непременно согласую с вами, — при этом Богданов поворачивается к Корнееву и с издевкой останавливает на нем свой взгляд.

— Оставьте, господин Богданов, демагогию. Лучше ведите нас, — тоном, не терпящим возражений, приказывает Вера Петровна.

Скрипнув зубами, Богданов сходит с пролетки и двигается к дому. Миновав прихожую и захламленный коридор, вошли в комнатку, видимо служившую для прислуги. Снова коридор. Наконец оказались на кухне. Отсюда начинается ход в погреб.

Стали спускаться. Только прошли несколько ступенек, как вдруг Богданов пришел в неистовство, стал дерзить, ругаться и дальше идти отказался наотрез.

— Делайте со мной что хотите, — истерически кричал он.

Тогда вперед вышел Корнеев. Молча, оттеснив в сторону Богданова, он решительно начал спускаться вниз. Корнеев всегда, когда требует обстановка, становится твердым, до «чертиков» решительным.

Вера Петровна следует за ним: площадка, ступеньки, снова площадка и опять лестница. Корнеев торопится.

— Осторожнее, — предупреждает его Вера Петровна.

Но Корнеев продолжает спешить. Несмотря на кромешную тьму, он несется вперед. Наконец остановился… Вера Петровна зажигает спичку: дальше хода нет. Что-то звякнуло в полу. В каменной плите — железное кольцо. Корнеев напрягается изо всех сил. Плита поднята. Снова ход.

И вдруг — крик. Корнеев нелепо размахивает рукой. Это Богданов, пробравшись, ухитрился укусить его за руку. На Богданова наваливаются, его оттаскивают в сторону. Но он сопротивляется, не дается, визжит и вдруг… вырывается. Скачок, еще скачок — и Богданов прыгает в открытый люк.

— Ну и собака! — вырывается у Веры Петровны.

Мгновение — и она тоже прыгает вслед. Удар от падения почти не ощутим: на полу солома. А вокруг сплошная тьма — слышно только тяжелое дыхание Богданова.

Внезапно вспыхнул огонь. Это Богданов зажег спичку. Чудовищные уродливые тени колеблются на стенах и потолке. У одной стены стеллажи. На них и на полу винтовки, гранаты, ящики с патронами. Снова темнота. Слышно, как Богданов приближается.

«Как обезвредить его? Стрелять? Рискованно: все взлетит к черту».