Иван Буданцев - Боевая молодость

Сердце колотилось.

Классового врага я в Лидии не видел. Убеждений у нее нет. Капитан увел ее от дяди, от Гавронского. А вдруг и от матери? Вдруг мать жива? И Василек, возможно, жив. Я даже на секунду замер, будто споткнулся. Мне не хотелось, чтоб он остался жив.

Покуда шагал к гостинице, я мысленно поймал Андриевского, побывал у Турло, в Москве у самого Дзержинского. И Ревтрибунал вынес приговор Лидии: «Принимая во внимание политическую неграмотность и злое воздействие и влияние на Лидию Золотареву убежденных врагов революции, в окружении которых она оказалась, считать приговор условным».

Потапова на месте не было. Я подумал и позвонил дежурному. Тот ответил, что не знает, где Потапов. Я свалился на кровать. И тут же мозг прорезала мысль: но она ни одного адреса здесь, в Екатеринославе, не назвала! А вдруг играла и на чем-то подловила меня? А сейчас уже собрала вещички и бежит куда-то?

Я заметался по номеру, но вспомнив, что за домом следят наши люди, успокоился. А сердце все равно ныло.

Позвонил еще раз Потапову.

— Слушаю, — произнес голос Потапова, и минут через десять он был в номере.

Когда я рассказал обо всем, что увидел и услышал, Потапов встал и в волнении прошелся по комнате.

— Добре, — произнес он. — Теперь крышка Андриевскому. Расцеловал бы я тебя, студент, но уж как-нибудь потом. Что будем делать?

Я ждал этого вопроса. Два плана у меня уже зрели в голове.

— Завтра же Лидию пошлю в Харьков, — начал я уверенно. — Двое наших и я едем в том же поезде. В Харькове она является по адресу с томиком Гоголя. Ее ведут к Андриевскому. Там мы его и схватим. И второй вариант возможен: я назначаю капитану встречу в Екатеринославе. В доме Лидии или в доме Гавронской. Вы с людьми будете в засаде. Дадите мне минут сорок на беседу с ним. Я кое-что из него вытяну, а потом — возьмем его.

Лукавство мелькнуло в глазах Потапова.

— Ты слушал, студент, старые кучера иногда говорят: «Тройка моя ни с того ни с сего вдруг понесла»? Бывает так: пристяжная вдруг взыграет, рванется вперед. А коренник, почуя облегчение, тоже рванет. И вторую пристяжную собьют с ходу. И понеслась тройка! Дак вот ты позавчера вроде пристяжной был. Рванулся — повезло, и я за тобой. А куда несемся — неясно. Укороти себя, Ванюша. Лидию в Харьков мы пошлем, но поедет она одна, потому что как только она появится с томиком Гоголя, за ней начнут следить, и нас засекут. Значит надо, чтобы она привезла Андриевского сюда. Но к Гавронской он не пойдет: ее сын арестован, капитан уверен, что за домом наблюдают. И к Лидии в дом, скажу тебе, он не явится, потому что никому не доверяет. Следовательно, нужно третье место встречи.

— Врач Золотарев, — сказал я.

— Вот! Но треба обмозговать. И еще заранее, студент, скажу: беседовать ты с Андриевским не будешь ни одной минуты. Он волк, лиса, мигом тебя раскусит и уйдет. Будем брать его сразу, как только он появится в доме Золотарева. Операцию разработаем позже. А сейчас вот что: изучи-ка ты, студент, расположение наших и белых войск на Южном фронте. Изучи хорошенько, — серьезно добавил он. — Схема полуторанедельной давности. Волноваха и Мариуполь были еще наши. Запомни, обмозгуй. На тот случай, ежели сегодня вдруг столкнешься у красотки с кем-нибудь из ихних. Ты в Крыму бывал?

— Нет, не приходилось.

— Не беда. Говори, что ты был в армейской разведке генерала Дроценко. Оттуда тебя перевели в Мелитополь. Можешь сказать, что как раз тогда приехал сам барон Врангель. Будет спрашивать об офицерах разведки, улыбнись, дай понять, мол, о подобных вещах сообщать нельзя. В разговоре скажи, мол, генерала Кутепова знавал, когда он был еще корпусным командиром. И тому подобное.

Когда я изучил схему расположения войск, Потапов сжег ее в печке, а пепел разметал кочергой. И теперь я представлял себе позиции второй армии генерала Дроценко, растянувшиеся вдоль левого берега Днепра, от Никополя и до самого Херсона. Только возле Каховки наши держали плацдарм на левом берегу реки. В этом месте белые сосредоточили танки. И бросили сюда корниловскую дивизию. На север же и на восток рвались дивизии первой армии генерала Кутепова. И на восточных позициях положение было крайне тяжелым.

«Хвост» за собой я так и не заметил. Листья кленов на Садовой улице уже желтели и опадали. Мальчишки запускали змея. Старик, которого я видел впервые появившись здесь, сидел на лавочке. Сегодня он мне показался почему-то подозрительным. Пират лежал возле будки. Увидев меня, он вильнул хвостом, поднялся. Я бросил ему сосиску.