Виктор Астафьев - Нет мне ответа...Эпистолярный дневник 1952-2001

За это время пришли твои письма из которых я узнал о публикациях, сунулся в библиотеку смотреть «Культуру», а там уже и странички те спёрли, так что ждал присылку из редакции и дождался вместе с письмом редактора, давнего моего знакомого. Он, ещё будучи в ЦК, пытался меня воспитывать, правда, ненавязчиво, закажет чаю и сушек, как я стакан чаю выпью и сушку одну съем, спрашивает: «Всё понял?» Я отвечаю: «Всё понял!» — «Ну так иди отсюдова...» Он был военным моряком когда-то, посылать умеет. Вот разумные он и горькие строки написал, прочитав «Чёртову яму» (её, кстати, будет печатать «Роман-газета» в 1994 голу, и выходит она в «Молодой гвардии» отдельным изданием). И, главное, он написал, что у них лежит твоя интересная статья и они её напечатают и 6удут впредь сотрудничать с тобой.

О поэзии... На сей раз ты попал не по адресу. Сейчас, когда сделалось возможно читать и думать божественное и о Боге, тема сия сделалась модной, кто только не тревожит светлые места и имя Христово. Твои родные киношники так заездили едва прикрытых, а то и вовсе голых баб, изображая окружение Христа, херувимов и херувимок, из опять же родного твоего края, с мохнатыми и лохматыми юбками и ядреными ляжками, видимо, в этом и поучая истинную веру. Ну, да и что взять и ждать от одичалого общества и его мораль направляющих художников?! Ты, я понимаю, невольно попал в родную колею. В одиночестве ты не мог не прийти к этой теме и, выстрадав сам в себе, отразить это. Поэмы, по-моему, никакой тут нет, а есть цикл стихов, пунктирно связанных одной темой. И какие-то стихи удачные, какие-то нет, звучащие вяло и нудно уже и потому, что сейчас пишутся стихи покаянно-злые, вот тебе одно из них, написанное шибко большой активисткой из тех, сотрясавших с трибуны и зарабатывающих место в активе, в президиуме, ну и, разумеется, за счёт этого книжечки, публикации — это она про Малахов курган писала, поскольку жила в Сталинграде, а Зыкина пела: «Здесь солдаты умирали, защищая советскую власть!» Так вот какую эпитафию она сочинила:

Над кладбищем кружится вороньё.

Над холмиком моим без обелиска,

Будь проклято рождение моё

В стране, где поощряется жульё.

Будь проклята былая коммунистка!

Будь прокляты партийные вожди,

Что были мной доверчиво воспеты,

Спешившие захватывать бразды

Правления над судьбами планеты.

Будь проклята слепая беготня

По пресловутым коридорам власти,

Бессовестно лишавшая меня

Простого человеческого счастья.

Будь проклято самодовольство лжи

С её рекламой показных артеков,

Будь проклят унизительный режим,

Нас разделивший на иуд и зэков.

………………………………………Екатерина Шевелёва

(Вот тут моё письмо прервалось, ездил на поминки одного славного мужика, умер полгода назад).

Словом, с мысли и настроя я сбился. Статью твою о Жукове я отослал Володе Карпову, который продолжает книгу о Жукове, авось какой штришок ему и сгодится, а сам, как отосплюсь, продолжу работу над рукописью.

У нас всё ещё холодно, недельку вот побаловало теплом, зацвели колокольцы, жарки, марьины коренья, и медуница цветёт, всё перепуталось на грешной земле.

Ладно, что-то выдохлось письмо, охота поваляться в постелях. А на смерть товарища написался у меня романс, этакое детское одноразовое всхлипывание:

Над Енисеем осени круженье,

И листья падают и падают в реку,

И острова плывут, как листьев отраженьем,

А сердце рвётся вслед прощальному гудку.

Ах, осень, осень, зачем так рано

Зачем так скоро прилетела ты?

Зачем ты холодом туманов

Укрыла нежные цветы?

Тревоги нет, а лишь тоска и горе.

Сжимает сердце грустное «прости»!

Летит листок в безбрежный холод моря,

В далёкий край, чтобы угаснуть и остыть

Ах, осень, осень, зачем так ярко

В час угасанья светишь ты?

Зачем в груди и холодно и жарко

От этой негасимой красоты?

Вдаль улетают птицы, нами не добитые,

И в небе стон, прощальный долгий стон.

То улетают годы, нами не дожитые.

Над Енисеем листьев перезвон.

Вот тебе на память мой бред, выплеснувшийся под настроение. Я же его пою под какую-то сборно-соборную мелодию.

Обнимаю тебя. Бодрись! Богу молись и пусть тебе повезёт! Виктор Петрович Астафьев

4 июня 1993 г.

Овсянка

(Н.Гашеву)

Дорогой Николаша!

Получил уже второе твоё письмо в деревне и вспомнил едкую фразу: «Мама! Письмо, в котором ты просишь денег, я до сих пор не получил...» Если ваши халды ещё не отправили мне деньги, пусть переводят на почту деревни, где я сижу уже месяц. Приехав отдохнуть от рукописи и выспаться, вынужден был топить два раза в день печки и корпеть всё над той же рукописью, ибо на улице была осенняя холодрыга и у нас на перевалах до сих пор лежит снег, ночи холодные, дни тоже не очень жаркие. Отсадились на огородах в районе 1 июня, а в горах, на так называемых дачах, до се садят.