Т. Констебль - 352 победы в воздухе. Лучший ас Люфтваффе Эрих Хартманн

То, чему Покрышкин учил других, он сам вынес из огня войны. Его фотографическая память позволяла ему воспроизводить мельчайшие детали маневров в бою. Он фиксировал все эти детали на схемах и покрывал стены своей землянки диаграммами, графиками и таблицами данных. Как и лучшие германские пилоты, с которыми он встречался, Покрышкин был сбит много раз. Он совершил много вынужденных посадок, и его товарищи часто изумлялись, в каком полуразбитом состоянии возвращался его самолет после боев с истребителями Люфтваффе.

Стремление Покрышкина лучше узнать противника было неуемным. Он не только детально регистрировал их маневры, но также летал на захваченных германских истребителях, тщательно отмечая их недостатки. Он ставил себя на место германского пилота, выполняя различные маневры, и записывал сильные и слабые стороны Ме-109. Он считал, что лучшие советские самолеты превосходят испытанную германскую «птичку».

Над Кубанским полуостровом, где его полк долгое время сражался с JG-52, Покрышкин выработал основную формулу воздушного боя, отлив все свои знания и опыт в четыре слова: «Высота, скорость, маневр, огонь».

Имея хорошие самолеты и таких лидеров, как Покрышкин, гвардейские авиаполки никого не боялись в воздухе. Много раз приемники JG-52 начинали слушать радопереговоры русских, ведущиеся на частотах немцев. Русские бросали перчатку вызова немцам:

– Слушайте, фрицы. В воздухе Покрышкин!

Такой высокий боевой дух был исключением в общей массе русских, но совершенно обычным для гвардейских авиаполков. Они раскрашивали свои самолеты в яркие цвета, предпочитая ярко-красный, и во всех прочих отношениях напоминали элитные истребительные подразделения других стран.

Покрышкин напоминал Эриха Хартманна еще в одном. Он считал, что тщательное руководство молодыми пилотами поможет им выжить. И это было его основной чертой как командира. Именно так Покрышкин превращал их в асов, используя свой опыт и таланты учителя. Он делал все возможное, чтобы преподать им искусство пилотирования, используя свои любимые схемы. Покрышкин обучал молодых пилотов искусству снайперской стрельбы, и множество лучших русских асов обязано своими успехами этой школе. Александр Клубов, одержавший 50 побед над германскими летчиками, прошел эту школу. Он получил две Золотые Звезды.

Во многом тактические взгляды лучшего русского аса Александра Покрышкина совпадали со взглядами Эриха Хартманна. Тем не менее Покрышкина следует скорее сравнивать с полковником Вернером Мёльдерсом, чем с каким-то другим асом или командиром истребительных частей Люфтваффе. Русский был ровесником Мёльдерса. Его тактические выдумки и изобретательность в создании новых приемов сильно напоминали эти же черты Мёльдерса, который также немало потрудился, чтобы освободить Люфтваффе от кандалов тактического наследия Первой мировой войны.

«Дед» Мёльдерс обладал тем же научным складом ума, что и Покрышкин. Его внимательная опека молодых пилотов, как они теперь сами признаются, позволила им пережить войну и насладиться жизнью в процветающей сегодня Германии. Пропагандистская война не должна заставить нас замазать достижения Покрышкина как аса, командира и военачальника. Его слава более чем заслуженна, и совершенно справедлив рассказ о нем в этой книге, так как он часто сражался против JG-52, где служил Эрих Хартманн.

Нет твердых свидетельств, что Александр Покрышкин и Эрих Хартманн встречались в воздухе, но точно так же нет никаких оснований отрицать такую возможность. Проведя более 800 воздушных боев, многие из которых велись против эскадрилий Покрышкина, вполне возможно, Белокурый Рыцарь сталкивался со знаменитым русским асом. Этого никто не скажет твердо. Оба аса бывали сбиты много раз.

В качестве исторической справки авторы приведут список советских асов, имеющих 30 и более побед. На ноябрь 1967 года этот список считается самым точным.