Патти Смит - Я пасу облака

Бэмби почти не лаяла. Только безмолвие ее печальных оленьих глаз. Пришло время возвращаться. Но сначала я отвела ее на Томасово поле; мы прилегли на траву и стали смотреть на облака. Пригревшись в теплых солнечных лучах, я задремала. Бэмби тоже уснула, положив голову и одну лапу мне на грудь.

Проснувшись, я спохватилась — надо немедленно возвращаться домой. Я буквально чувствовала: мама меня разыскивает. Побежала по полю в сторону дома, оставалось только шоссе перейти. Бэмби обогнала меня. Я ее окликнула. И вдруг она замерла посреди дороги. Я снова окликнула ее. Она даже не шевельнулась. И заглянула мне в глаза. Даже на расстоянии мне показалось, что я вижу свое отражение. Я остолбенела. И в этот самый момент из ниоткуда выскочила пожарная машина и ее сбила.

Пожарный затормозил, вылез из кабины. Мой отец выбежал из дома, подхватил Бэмби и положил на землю у кустов. У священных кустов Господних. Никто не произнес ни слова. Никто не спрашивал, как так вышло. Пожарный сокрушался, но я-то знала — его вины в случившемся нет.

Я встала на колени и осмотрела мою собаку. Еще теплая. На теле ни единой ссадины, ни капли крови. Казалось, просто спит — а она мертва. Мама плакала. Ошеломленно таращилась моя сестра Линда — огромные синие глаза на добром лице. Я принесла старое шерстяное одеяло и завернула в него Бэмби. Отец похоронил ее около нашего дома, и мы все за нее помолились.

Я не плакала. Мои противоречивые переживания вознесли меня выше мира, где возможны слезы. В тот день я долго размышляла. Неужели это я пожелала ей смерти? Или она сама захотела умереть? Она определенно знала, что ей уготовано. Ни она, ни я не хотели, чтобы она принадлежала чужому человеку.

Стояло бабье лето, деревья уже окрасились золотым и алым. Шли дни. Ослушавшись маму, я ездила на велосипеде в запретную даль, в Вудбери, на поиски Гарри Рейла. Мне казалось, он сможет разгадать загадку, которая так удручала меня. Загадку смерти Бэмби. Это же Гарри открыл мне, чем заняты полевые духи. Я не сомневалась, что он сумеет разъяснить все на свете. Но Гарри впервые отсутствовал на своем посту, на страже покойной жены. Я еще раз съездила и снова его не застала. И никогда больше его не видела.

Прошло какое-то время. Однажды я держала на руках Кимберли. У нее случился приступ астмы, когда родителей не было дома. Я помогла ей перебороть приступ — взрослые научили меня, что делать. Потом мне удалось ее убаюкать, она заснула. С той стороны шоссе донеслись крики. Солнце садилось. Я вышла на улицу. Старый черный сарай весь пылал. Слышался душераздирающий визг. Кто-то сказал: это летучие мыши горят заживо. Я стояла у дома, прижав к себе малышку. Небо было лиловое в золотых разводах. Уже виднелись планеты и Вечерняя Звезда.

Над полем зависали тучи мошек и светлячков. У фонарей, поглощенные своей жизнью, кружились бледнокрылые сатурнии. Мой брат перебежал шоссе и помчался на поле: для мальчишек нет ничего увлекательнее, чем пожар. Но я знала: огонь не распространится. Сарай сгорит, оставив свой след, но полю ничего не угрожает — облачные пастухи уберегут его. Как Гарри Рейл берег свою жену, как я берегу Кимберли. Малышка проснулась и улыбнулась мне. И я поняла — нет на свете ничего прекраснее, чем улыбка младенца.

Стена высока, чернеет сарай

Малышка в пеленках у меня на руках

И я знаю: скоро расколется небо

Планеты сорвутся со своих мест,

Нефритовые шары упадут и жизнь оборвется

Сестричка, пусть рушится небо, мне не до него

Сестричка, судьба окликает тебя.

И вот я снова стою в этом древнем электрическом вихре

И море взлетает по моим коленям, как пламя,

И мне кажется — я вроде Жанны Д ’Арк, только не там, где надо

Потому что ты глядишь на меня снизу вверх.

Малышка, я помню, как ты родилась

Рассветало, и шторм внутри меня унялся,

И я покатилась по траве, и выплюнула газ

И чиркнула спичкой, и пустота зажглась

И раскололось небо, и столкнулись планеты

Упали нефритовые шары, оборвалась жизнь.

Сестричка, пусть рушится небо, мне не до него

Сестричка, судьба окликает тебя.

Мне, юной, безумной, безумие подсказало:

Все обойдется, я выберусь вместе с тобой

Одной рукой я качала тебя

Одним сердцем я держала тебя.

Знала: наше детство спасет нас

Сделав пожар нематериальным