Елизавета Мукасей - «Зефир» и «Эльза». Разведчики-нелегалы

Меня заметила общественница (Кучумова), она была уже на втором курсе экономгеографического факультета. Подошла ко мне, расспросила, кто я и откуда, и, когда все обо мне узнала, сказала, чтобы я пошла на завод, оформила уход с завода на учебу, так как 3-го сентября начнется учеба, и что она устроит меня жить в общежитие.

На заводе комитет комсомола устроил мне праздник, в красном уголке организовали митинг. Говорили о том, что рабочим предоставлена учеба в высших учебных заведениях. И мне пожелали «зеленую улицу».

3 сентября я явилась опять 8 нижний этаж университета, где были размещены все официальные административные канцелярии: бухгалтерия, профком, отдел кадров. Там уже находилась Кучумова и еще много студентов, принятых на учебу, но у которых не было общежития. Мы в этом коридоре довольно долго потоптались, а потом Кучумова отобрала пять девочек и сказала: «Сегодня, а, может быть, и завтра переночуете в подвале на соломе, на Мытне, а потом вас поместят в комнату на пятерых».

Три ночи в подвале, на холодной и мокрой соломе, затхлой и пропахшей мочой, без одеял и подушек, мы мерзли и одевали друг друга, чем могли. Рядом со мной лежала Соня Рутенбург, тоже приехала на биологический факультет, она меня с добрым сердцем укрывала своим плащом, а я ее — своим фланелевым халатом. Мы прижались друг к другу и с тех пор остались друзьями на всю жизнь.

И вот совсем недавно, через 50 лет нашей разлуки, Соня Рутенбург нашлась в Ленинграде, прожив суровую жизнь: после окончания университета она вышла замуж за военного человека, сама работала физиологом в физиологическом институте им. И. П. Павлова. Был у них ребенок — мальчик. В начале войны, в 1941 году, в первых рядах защитников Родины погиб ее муж, вскоре от голода погиб сын, и она, вся покалеченная, осталась жить одна, и до сих пор с любовью общается с нами, и как когда-то называет нас «Лазуточка», «Мишуточка».

После трех дней и ночей в затхлом подвале на соломе нас опять вызвала к себе Кучумова и сказала: «Вам пятерым предоставлена комната, в которой уже накрыты 5 коек с бельем, обслуживать будете сами себя, в коридоре есть еще две комнаты, в одной будет жить семейная пара (которые уже кончают физмат), в третьей комнате будут жить пять парней». Двое из них были с экономгеографического факультета (где и учился мой будущий муж) — это Юрченко Игнат и Павел Мирошниченко, — а трое были математики, но все пятеро ребят очень хорошо пели, особенно украинские песни. В нашу пятерку входили я и Соня — биофак, Аня Шилова — математик, Альбина Зубкевич — генетик, полька Флора Стефановская — геолог, самая красивая, обеспеченная, хорошо одевалась и всегда мечтала выйти замуж за министра. Жили мы все дружно, часто подтрунивали друг над другом…

Из парней мы больше всего дружили с Игнатом Юрченко, он прекрасно пел украинские песни, особенно «Реве да стогне Дніпр», в дальнейшем он был самым близким другом моего мужа, они были с одного факультета и помогали друг другу изучать нужные им предметы. Все мы были молодые, веселые. Парни нам писали записки и просовывали в щели двери, а мы им дерзко отвечали, чаще всего в рифму, стихами.

Однажды Женька Черняк, математик, просунул записку в мой адрес: «Дорогой ты мой Лизок, поцелуй разок в глазок!»

Мы все смеялись и сочинили ему ответ: «Женя, Женя, ты Черняк, пусть тебя сожрет червяк».

А иногда были большие тирады, и если у кого-нибудь появлялась еда, то мы все вместе ее ели, всегда весело и громко смеялись. Когда же у семейной пары родилась девочка, а они уже кончали университет, мы устроили настоящий бал, пили квас и ели винегрет, раздобытый в студенческой столовой.

5 сентября 1930 года настал долгожданный день занятий. Нас, студентов, поступивших на биофак, собрали в одну аудиторию и стали «разбивать» по отделениям. Кто пошел на генетическое отделение, кто на ихтиологию (рыбы), кто на орнитологию (птицы), кто на зоологическое отделение (животные), кто на ботаническое (растения), кто на физиологию труда.

Мы с Соней записались в группу физиологии труда — это было новое отделение, которое предназначалось для изучения физиологии в помощь трудовому народу. О том, как я по окончании университета работала на заводе и помогала рабочим своим образованием, я напишу позже.

В нашу группу физиологии труда вошли 30 человек, из которых было 5 парней и 25 девочек. Среди нас была очень «пожилая» — Юля Козыренко, ей было 35 лет, а остальные девочки были все 1912 г., то есть мы все были 18-летние девчата. В группе образовались бригады, в нашу группу вошли: Юля Козыренко, Ольга Помрис, Клара Шапиро, Соня и я. Сплотившись, хорошо учились и друг другу помогали.