Том Бауэр - Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна

ФОМ (FOM — Formula One Management) — «Формула-уан менеджмент», ранее «Петара».

ФОТА (FOTA — Formula One Team Association) — Ассоциация команд «Формулы-1».

ГПЧМ (GPWC — Grand Prix World Championship) — «Гран-при чемпионат мира».

АПГ (GPMA — Grand Prix Manufacturers Association) — Ассоциация производителей Гран-при.

УЧР (WCR — World Championship Racing) — «Уорлд чемпионшип рейсинг», группа, отколовшаяся от ФОКА.

— Берни! Мой милый Берни!

Высокая чернокожая красавица осыпала пожилого коротышку поцелуями, прижимая к расшатанным металлическим прутьям.

— Привет, Наоми, — улыбнулся тот роскошной модели.

Импровизированный лифт пополз вниз. Человек в тёмных очках молча следил за парой из угла кабины, надвинув козырёк бейсболки на морщинистое лицо. Через несколько мгновений дверь с лязгом отворилась. Мик Джаггер, Наоми Кэмпбелл и Берни Экклстоун шагнули на залитую солнечными лучами набережную Монако под приветственные вопли трёх десятков репортёров.

— Берни, откуда можно посмотреть гонку? — крикнул Джаггер.

— Из моего моторхоума.

Коротышка растолкал дородных операторов, а охранник весом центнера полтора беспомощно ждал в сторонке. В сопровождении камер троица направилась к воротам. За ними ждал «моторхоум» — серый фургон с тонированными стёклами, кондиционером, звукоизоляцией и кожаной мебелью, увешанный скрытыми камерами, которые следят за всем вокруг. Он стоял возле самого входа в паддок — отведённый для действующих лиц «Формулы-1» участок набережной у подножия холма. С мальчишеской стрижкой Экклстоун выглядел лет на двадцать моложе и упивался собственной непредсказуемостью.

— Воды? — предложил он гостям, когда те, усевшись поудобнее, приготовились к старту шестьдесят восьмого Гран-при Монако.

Сорок минут назад Берни Экклстоун прорывался из того самого лифта с ещё большим трудом.

— Сюда, Дженнифер! — вопили папарацци.

«Мы любим тебя, Дженнифер!» — вторили им зрители, собравшиеся на холме и трибунах посмотреть гонку. В гости к Берни нежданно-негаданно заглянула Дженнифер Лопес.

— Дженнифер хочет посмотреть болиды, — объяснил ему владелец сразу нескольких торговых сетей сэр Филип Грин. Лопес гостила на его двухсотшестифутовой яхте «Лайонхарт», пришвартованной тут же, неподалёку. Три дня спустя Грин отправлялся в Лондон открывать очередной магазин в Найтсбридже, и ему не мешало появиться на «Формуле-1» в сопровождении голливудской звезды.

— Хорошо, я всё устрою, — согласился Экклстоун, отодвигая в сторону салат из лобстера, собственноручно купленный с утра в супермаркете.

Живая стена фотографов попятилась — Экклстоун, Лопес и Грин вместе отправились в боксы, где механики двенадцати команд готовили машины к гонке.

— Какие крошечные! — проворковала Лопес, разглядывая торчащие оси «рено» Роберта Кубицы. — А где колёса?

— Продали, — съязвил Экклстоун.

— Я в неё не влезу, — расхохоталась Джей-Ло. — Сиденье совсем маленькое.

— Ничего, запихнём, — улыбнулся Грин, — а одежду нашьём прямо там.

— Спасибо за рекламу, Берни, — поблагодарил тем временем шеф «Рено».

Экклстоун и Лопес перебрались в расположение «Феррари». Фотографии Джей-Ло рядом с алым болидом — мечта отдела рекламы. Они разом окупят 400 миллионов долларов — именно столько «Феррари» тратит на девятнадцать гонок всего за один год.

За двадцать минут до старта напряжение витает в воздухе. Посетителей в это время обычно не жалуют, но для того, кто озолотил «королевские автогонки», делают исключение.

— Привет, Берни, — помахал ему седовласый мужчина из толпы возле боксов «Феррари».

— Привет, Майкл.

— Как дочка?

— Прекрасно, — только и успел в спешке бросить Берни.

— Майкл Дуглас — замечательный человек, — пояснил он через мгновение. Жаль, не получилось уделить побольше времени актёру, который прилетел с Каннского кинофестиваля.

Лопес двинулась обратно к причалу, а Экклстоун зашагал по стартовому полю, где уже выстроились двадцать две машины. Пока истинная звезда «Формулы-1» пожимала руки, с отсутствующим взглядом улыбаясь собеседникам, трибуны приветствовали её криками: «Берни! Берни!»

— Выглядишь расслабленным, — сказал Экклстоун, здороваясь с Нико Росбергом, который замер у своего «мерседеса».

— Зато внутри весь трясусь, — отозвался немецкий пилот.

Мимо прошествовал правитель Монако принц Альбер. На вчерашний приём у него во дворце Экклстоун не пошёл.