Том Бауэр - Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна

— Возникли проблемы, — заметил Лауда.

Гонка приближалась к своему экватору, а Алонсо всё никак не мог выбраться с двенадцатого места. Феттель шёл первым. Даже великий австриец Лауда не взялся бы предсказать, чем это кончится. Как уверял стоявший за его спиной проектировщик автодрома Герман Тильке, у Алонсо не будет проблем с обгонами. Экклстоун, безмолвный, словно манекен, расположился рядом с русским вице-премьером Дмитрием Козаком, который отвечал на вопросы российских телевизионщиков. Экклстоун полагал, что появление здесь высокопоставленного политика связано со скорым приходом «королевских автогонок» в Россию. Решающий этап делу не помеха.

— Поехали, — объявил Экклстоун, когда русские ушли. — Досмотрим в аэропорту.

Дорога до частного аэропорта заняла двадцать минут, и всё это время Экклстоун представлял, как Алонсо прорывается сквозь пелотон и выходит в лидеры. Новость о том, что испанец застрял на седьмом месте вслед за «рено» упрямого Виталия Петрова, была встречена гробовым молчанием. Тильке ошибся. Испанцу так и не удалось обогнать противника.

Экклстоун молча следил, как Феттель мчится к победе. Неожиданная, совершенно невероятная развязка этого умопомрачительного сезона лишила его дара речи.

— Он же плачет, — сказал Маккензи, когда из телевизора донеслись радиопереговоры команды с самым молодым в истории чемпионом, который ошарашенно повторял: «Поверить не могу…» — Что ж, в Германии дела пойдут лучше.

Непроницаемое лицо Экклстоуна медленно-медленно расплылось в улыбке.

— Я же говорил ему: «Без ошибок».

Прежде чем новоиспечённый чемпион выбрался из своего болида, «фалькон» уже промчался по взлётной полосе и, заложив резкий вираж над границей Ирана, взял курс на Лондон. Фабиана принесла Экклстоуну и его друзьям поднос с сэндвичами.

Экклстоун подумал, что на трассе сейчас царит торжественная суматоха. В «Феррари» все уныло винят друг друга, а рядом, в расположении «Ред булла», будут гулять до рассвета. Немного поразмыслив, он решил позвонить Феттелю по спутниковому телефону. Как и следовало ожидать, механический голос предложил оставить сообщение. Распорядитель этого цирка бросил в трубку одно-единственное слово: «Берни», нажал на красную кнопку и сунул телефон в карман.

Я познакомился с Берни Экклстоуном в конце 2009 года. Мы пообедали вместе, и он предложил написать о нём книгу. Я обещал подумать, но поставил условие: если возьмусь, то он не будет указывать мне, что писать, и не получит текст на вычитку и утверждение до публикации. Впрочем, я согласился обсуждать все факты и цитаты. Впоследствии я направил ему письмо и повторно перечислил в нём эти условия, на которых мне хотелось бы построить наше сотрудничество.

Начиная с марта 2010 года я регулярно встречался с Экклстоуном в Лондоне и летал вместе с ним на несколько этапов чемпионата. В этих поездках мы очень много разговаривали. Мой метод заключался в том, чтобы вытягивать из него и других участников событий те или иные факты, излагать точку зрения его противников, а потом обсуждать нестыковки.

Экклстоун сильно помог мне: он звонил людям, сыгравшим серьёзную роль в его судьбе и карьере, и просил их встретиться со мной. Таким образом, я собрал беспрецедентный объем информации. С Максом Мосли, Роном Деннисом и другими я разговаривал по несколько раз. Все они спрашивали Экклстоуна:

— Что говорить?

А тот отвечал:

— Правду. Обо мне не беспокойтесь.

Большинство цитат самого Экклстоуна взято из наших с ним разговоров. Аналогичным образом высказывания Мосли и остальных звучали именно в наших беседах. Мне хотелось избежать бесконечных примечаний, поэтому можно считать, что если источник не указан напрямую, то цитата принадлежит тому из персонажей, о котором идёт речь в тексте.