Кристина Жордис - Махатма Ганди

Отныне его выбор был сделан свободно, запрет больше не был навязан ему страхом греха и чувством вины: он выбрал вегетарианство, как взрослый, и решил посвятить себя служению этому делу.

Контроль над вкусовыми ощущениями стал первым шагом к самообладанию. Вегетарианство, как и опыты с режимами питания, вписывалось в его духовное развитие. Его обет превратился в миссию.

Одна глава автобиографии озаглавлена «Я становлюсь английским джентльменом», но для Ганди это была игра. Чтобы компенсировать свое вегетарианство и понравиться другу-искусителю, Мохандас пошел на эксперимент и сделал кое-какие уступки в плане одежды. Именно в этот период экстравагантности (но контролируемой) в Лондоне его повстречал соотечественник: «На нем был шелковый цилиндр, жесткий накрахмаленный воротничок, а поверх шелковой сорочки в полоску — ослепительный галстук всех цветов радуги. Костюм-тройка: пиджак, жилет, темные брюки в тонкую полоску, кожаные лаковые туфли с гетрами. Вдобавок ко всему этому — пара кожаных перчаток и трость с серебряным набалдашником» [44] См.: Nanda В. R. Gandhi, sa vie, ses idёes, son action politique en. Afrique du Sud et en Inde. .

Как будто такого наряда было мало, Мохандас стал брать уроки танцев и красноречия. В Англии акцент имеет значение. Кроме того, он играл на скрипке, чтобы его ухо привыкло к европейской музыке. Но уроки были дороги, а у него не было ни чувства ритма, ни природной склонности к произнесению политических речей, в частности, речей Питта, которые использовали для упражнений по красноречию. Он станет джентльменом, но не по одежке.

Здесь можно отметить, что хотя он и не приобрел внешности джентльмена, зато смог постичь и усвоить его дух: в плане учтивости, «честной игры», рыцарского поведения он сам мог дать фору англичанам. Очень может быть, что этот английский идеал поведения как раз помог ему разбить завоевателей на их собственном поле, оказаться выше тех, кто его унижал: он применял в жизни добродетели, которые те лишь провозглашали, но не соблюдали на деле, во всяком случае, не в отношении колонизованных. Да, он будет парией в Южной Африке, но он сможет, обратив ситуацию в свою пользу, превратить себя и свой народ в образец не только для Англии, но и для всего мира.

К моменту отъезда из этой страны он одержал множество побед — внешних и внутренних. Он хорошо говорил по-английски (впоследствии даже его враги отмечали, что он умеет найти точные слова), при необходимости мог одеться как джентльмен. Он приобрел некие отличительные британские черты, узнал достаточно много, чтобы впоследствии приспособиться к лучшему, что было у англичан. При этом он не утратил ни грамма своей «индийскости», которая, наоборот, упрочилась.

Благодаря движению вегетарианцев он познакомился с западными писателями, например Томасом Карлейлем («Герои, почитание героев и героическое в истории») и Львом Толстым, которого он прочел в Южной Африке и который оказал на него колоссальное воздействие. В этот же период он также познакомился с крупнейшими религиями мира, что позволит ему расширить свое представление об индуизме. Он тогда впервые прочитал в английском переводе и на санскрите «Бхагавадгиту» [45] «Бхагавадгита» (санскр. — песнь Бхагавада, песнь Господа, то есть Кришны) — древнеиндийская религиознофилософская поэма, повествующая о центральных событиях древнеиндийского эпоса — битве пандавов и кауравов на поле Курукшетра (иногда называемого Дхармакшетра). Первоначально самостоятельное произведение, созданное в VIII–VII веках до н. э., записанное в III–II веках до н. э. Впоследствии вошла в состав «Махабхараты». Арджуна, вождь пандавов, не желая убивать своих родственников, хочет уклониться от битвы и делится сомнениями с Кришной, играющим роль возничего. Кришна призывает его к выполнению воинского долга и излагает сокровенное учение, составляющее основное содержание поэмы. В духовном пути богопознания, анализируя различные практики йоги (сосредоточения, аскетизма, отрешенности, действия), «Бхагавадгита» отдает преимущество безраздельной и благоговейной «бхакти», любви к Богу в ее многообразных формах. В традиции индийской религии «Бхагавадгита» играет и ритуальную роль: текст поэмы выучивают наизусть и постоянно повторяют его в определенном ритме, достигая состояния непрерывного знания. С IX века к поэме составлено около пятидесяти комментариев. , которая станет для него «непогрешимым руководством по поведению», словарем, с которым он сверялся каждый день. Он выучит текст поэмы наизусть, переведет на гуджаратский диалект, именно в нем следует искать источник как прославления действия — но без ожидания результата («заботься лишь о действии, а не о его плодах»), так и отстраненности, необходимой для поисков истины («истина скрыта извечным врагом мудреца, который есть ненасытный огонь, облеченный в форму желания»). Что же касается ненасилия, которое Ганди обнаружил также и в «Бхагавадгите» (хотя Кришна побуждает Арджуну воевать со своими), оно проистекает не из буквы, а из духа этого текста — утверждение этого принципа вызвало удивление во многих комментариях. Поэма «Свет Азии» сэра Эдвина Арнольда [46] Эдвин Арнольд (1832–1904), долгое время бывший корреспондентом в Индии, описал в поэмах духовный мир индуизма, которым был очарован. — сплав классических индийских текстов и западной литературы — тоже глубоко его впечатлила: он прочел эту книгу «не отрываясь». Неистовый и мстительный Ветхий Завет он до конца недочитал, зато Нагорная проповедь тронула его «до глубины души». «Я сравнивал ее с “Бхагавадгитой”. В неописуемый восторг привели меня следующие строки: