Юрий Пантелеев - Полвека на флоте (со страницами)

— Слева двадцать торпедные катера. Идут на нас! — громко доложил сигнальщик.

Пять фашистских катеров строем уступа летели по темнеющей глади воды, высоко задрав свои широкие тупые носы. Далеко отбрасываемые в стороны белые буруны казались крыльями большущих птиц, парящих низко над морем.

[172]

Командиры вскинули бинокли к глазам. На мостике тишина. Все ждут команды.

Вспоминались мирные дни, когда на учении стоишь, бывало, на мостике корабля-мишени, всматриваешься в вечерние сумерки и переживаешь: вдруг наши катера не найдут цель, а то еще хуже — найдут, но торпеды пустят мимо. И как все мы радовались, когда пенистый след торпеды проносился под килем корабля. По всей верхней палубе гремело: «Молодцы катерники!» Так было совсем недавно… А сейчас? Сейчас катера несут гибель… Командир лидера, опустив бинокль, обращается ко мне:

— Товарищ начальник штаба, разрешите открыть огонь?

Стрелять с большого расстояния — значит уменьшить шансы на успех. Промахи неизбежно вызовут нервозность наводчиков. Нет, надо подождать и стрелять наверняка. Приказываю:

— Подпустить ближе!

Старший артиллерист С. А. Волков дает установки на орудия. Все готово! Тишина на мостике, тихо у орудий. Слушаем доклады дальномерщиков: 90, 85, 80 кабельтовых. Дистанция быстро уменьшается.

— Шестьдесят пять кабельтовых! — почти кричит дальномерщик.

Я взмахиваю рукой. И разом грянули стотридцатки лидера. Через пару минут заговорили пушки идущего нам в кильватер миноносца «Скорый». В мирные дни, когда на учениях орудия открывали огонь, мы обычно затыкали уши ватой. Признаться, как и многие штурманы, я не особенно любил артиллерийские стрельбы. Какими же желанными звуками казались мне сейчас оглушительные залпы. Я стоял недалеко от пушки, ударной волной больно стегало по лицу, но я, не отрываясь от бинокля, следил только за катерами. Эх, недолет! Опять недолет! И почему пушки стреляют так медленно…

Артиллерист спокойно подает команды. Молодец! А фашистские катера все летят на нас. Вот-вот выпустят торпеды. Командир корабля капитан 2 ранга П. Н. Петунин уже командует: «Внимательно следить за торпедами…», но его слова заглушает мощный сдвоенный взрыв. В оранжевом облаке летят черные щепки — все, что осталось от катера. А где остальные? Ослепленные вспышкой взрыва, мы не сразу находим их. В окружении

[173]

всплесков наших снарядов они во все тяжкие удирают на север. По кораблю гремит «ура!». Кричат не только у нас. «Ура!» доносится и с миноносца «Скорый», люди на его палубе машут руками, восторгаясь нашей победой.

Радость царит на корабле. Только и разговоров об отогнанных катерах. Ведь они несли на себе 10 торпед. Этого хватило бы не только нашему «Минску», но и соседям.

Вскоре радость снова сменяется тревогой. Нас обступила ночь, темная, сырая. То и дело доносятся раскаты взрывов. Это корабли натыкаются на мины. Становимся на якоря. А мины, сорванные с минрепов, плывут и плывут. Черные в темной воде, они различимы, лишь когда приближаются вплотную к борту. Никогда не забыть бесстрашия наших матросов. Видя подплывающую мину, они кидаются в холодную, мрачную воду и руками отводят в сторону страшный рогатый шар. Были случаи, когда, очутившись в воде после гибели своего корабля, матросы часами держались за встреченную мину и плыли вместе с ней, предупреждая об опасности другие корабли. В этом героизме и заложены были основы нашей грядущей победы.

29 августа в 17.00 боевые корабли Краснознаменного Балтийского флота отдали якоря на Большом кронштадтском рейде. Уже на следующий день мощные орудия флота громили фашистов, рвавшихся к Ленинграду. Армейские и флотские части, прибывшие из Таллина, направились на сухопутный фронт и влились в ряды героических защитников города Ленина.

Фашисты захватывали наши базы, и мы вынуждены были вместе с армией отступать. Но немецкий флот так и не рискнул сунуться в воды Финского залива и оказать поддержку своей армии. Морские проблемы войны фашисты решали сухопутными силами. У нас флот и армия все время действовали плечом к плечу. И теперь, придя в Кронштадт, флот вступал в новый этап борьбы с фашистами, включившись в непосредственную оборону Ленинграда.

Обстановка на сухопутном фронте была очень тяжелая. На карельском направлении противник, прорвав фронт, наступал на Ленинград. Мы оставили Выборг.

[174]

Корабли шхерного отряда оказывали активную огневую поддержку нашим сухопутным частям. По фашистам вели огонь мощные орудия линейных кораблей, знаменитого форта Красная Горка и остальных фортов Кронштадтской крепости, а также кораблей, стоявших в Неве и Невской губе. Гул канонады не стихал ни днем ни ночью. Флот формировал из своих людей морские стрелковые бригады и немедленно направлял их на фронт.