Юрий Пантелеев - Полвека на флоте (со страницами)

[282]

воду чем попало, вплоть до бескозырок. В ночь на 25 сентября после 12 часов плавания катер приблизился к скалистому острову. Дементьев убрал парус. На веслах подошел к берегу, в темноте высадился с матросами. Это был небольшой остров Подкова, затерявшийся в шхерах Минина, в трех десятках километров от материка. Матросов встретили промышлявшие здесь зверобои. Они отогрели моряков в своей избушке и тех, кто был покрепче, доставили на материк, на мыс Входной — в контору промысла. Оттуда и донесли на Диксон о прибытии одиннадцати матросов, остальные пока еще находились на острове.

А где же те, кто был на понтоне? Плот мотало на волне, его заливало. На двух веслах беспрерывно сменялись матросы. Но двигались еле-еле. Старшина 1-й статьи А. К. Дороненко подбадривал обессилевших товарищей, уверял их, что берег совсем близко. Видя, что гребцы совсем вымотались, он приказал из двух весел соорудить мачту. Подняли парус из связанных шинелей. Понтон пошел быстрее, но он мог двигаться только по ветру, шел не на юг, а на юго-запад, удлиняя себе путь. Почти трое суток продолжалось тяжелое плавание. 27 сентября моряков прибило к необитаемым островкам Скотт-Гансена. Было ясно, что в такую плохую погоду ни самолет, ни корабль их не найдут. Дороненко принял правильное решение: высадил на берег восемь наиболее ослабевших матросов, укрыв их от ветра в скалах и оставив запас продовольствия и воды, а с остальными отправился в дальнейший путь. Опять выручил парус из шинелей. 1 октября двенадцать смельчаков достигли материка. Неподалеку оказалась наша батарея. С нее и сообщили о новой группе спасенных.

Немедленно высылаем туда корабли. 6 октября моряков доставили в базу. Двоих, получивших тяжелые ранения при взрыве корабля, спасти не удалось. Остальные, крайне истощенные и измученные, оказались на попечении медиков и вскоре встали на ноги. Я долго беседовал со штурманом Дементьевым и со старшиной Дороненко, подробно записал их рассказ. Очень жалко, что по условиям военного времени нам не разрешалось обнародовать сведения, связанные с гибелью кораблей. Так и оставалось в неизвестности имя доблестного командира капитан-лейтенанта Дмитрия Алексеевича Лысова и его

[283]

подчиненных. Рад, что хотя бы сейчас я могу воздать должное их мужеству.

Ознакомившись с делами военно-морской базы, я пришел к выводу, что она справляется со своими задачами неплохо. Деловые отношения и полное взаимопонимание, установившиеся у наших моряков с работниками Северного морского пути, и прежде всего с А. И. Минаевым, способствовали успеху. И хотя фашистские лодки еще рыскали в Арктике, они не в силах были хоть сколько-нибудь повлиять на наши морские перевозки.

А радио приносило все более радостные вести. Советские войска продвигаются на всех фронтах. Боевые действия идут уже за пределами нашей Родины.

В августе из войны вышла Румыния, в начале сентября сложила оружие Финляндия. 7 октября началось победоносное наступление и на нашем, северном фланге. Войска Карельского фронта во взаимодействии с Северным флотом освободили весь Печенгский район. Флотский десант захватил порты Лиинахамари, Печенгу и Киркенес.

Действия эти свершались далеко от нас, готовились в секретности, но кое о чем мы догадывались.

Как-то я получил секретную депешу: немедленно отправить в Полярное столько-то открытых катеров. Об этом распоряжении знали только я, член Военного совета и начальник штаба. Мы позаботились, чтобы даже непосредственные исполнители ничего не ведали. Вдруг на другой день приходит запрос уже открытым текстом: сообщите время отправки катеров. Еще через день или два начальник тыла флотилии получает из Полярного распоряжение проверить исправность моторов на посылаемых катерах, хотя до этого он вообще ничего не знал о злополучных катерах. Вечером генерал Гавриков доложил мне:

— Товарищ командующий, все необходимое для десанта будет обеспечено.

— О каком десанте вы говорите? — возмутился я. Гавриков обиделся:

— А я не знал, что это секрет, в том числе и для меня… Между прочим, сегодня я по телефону разговаривал с тылом флота. Мне приказано вместе с катерами по-

[284]

слать рыбачьи шлюпки и проверить, чтобы уключины и весла были в порядке. Все распоряжения я сделал инженер-капитану 1 ранга Дорофееву и начальнику инженерного отдела инженер-полковнику Никанорову. Я не выдержал и рассмеялся. Вот тебе и военная тайна! А перед добряком-генералом извинился, объяснил, что иначе поступить не мог, и вовсе не из недоверия к нему…