Фредерик Филипс - Формула успеха

Холст поощрял своих сотрудников искать неизведанные пути и интересные решения и порой пользовался для этого собственной оригинальной методой. Однажды он взял на работу молодого физика, выпускника Лейденского университета, чья докторская диссертация о природе света получила на редкость высокие отзывы. Новоиспеченный доктор наук явился к нам в лабораторию, полный сознания собственного достоинства, с намерением «просветить» нас. Однако Холст заявил: «Здесь вы будете работать в области акустики», — потому что считал, что в малознакомой области ученый проявит больше оригинальности и инициативы, чем если продолжит курс, избранный во время учебы.

Регулярное пополнение ассортимента продукции играло основополагающую роль в экспансии «Филипса» и до, и после войны. В самом деле, половина нашего оборота обычно состояла из изделий, которых еще десять лет назад мы не только не производили, но даже и не собирались производить. Поэтому в интенсивных исследованиях наша компания нуждалась, как в воздухе. Год за годом мы тратили на исследования и проектно-конструкторские разработки в среднем семь процентов от оборота.

В двадцатые годы особое внимание на «Филипсе» было обращено на проблему электрического разряда в разреженногазовой среде, натриевых и ртутных парах. Позже Холст и его команда пришли к убеждению, что следует заниматься физикой твердого тела. В результате этого мы «вгрызлись» в магнетизм и освоили выпуск новых магнитных материалов, необходимых, к примеру, для компонентов громкоговорителей. Среди них был тиконал, в то время наиболее мощный из магнитных материалов. Одним из следствий этого открытия явился новый металломатериал, из которого мы стали делать пупиновские катушки чрезвычайно высокого качества. Позже эта же линия проектно-конструкторских работ привела к созданию керамических материалов с магнитными свойствами.

Мы экспериментировали с телевидением, начиная уже с 1935 года, хотя общественность Голландии познакомилась с ним только в 1950 году. Также довольно рано мы заинтересовались исследованиями в области ядерной физики и даже приобрели патенты у итальянского физика профессора Ферми. Знаменитая интуиция Холста подсказывала ему, что открытия профессора Ферми когда-нибудь пригодятся. Когда, много лет спустя, американцы, разрабатывая ядерное оружие, вступили в поле действия этих патентов, «Филипс» потребовал свою долю. После длительных разбирательств наше право было поддержано судом, однако сумма, которую мы получили, была пустячной по сравнению с той, которую принесло последующее использование патентов. Наши ученые достигли значительных успехов в ядерной физике, когда разрабатывали высоковольтные генераторы, циклотрон и специальное измерительное оборудование.

Другие исследования, более близкие к повседневной жизни концерна, были связаны со сварочными технологиями. Здесь научная деятельность касалась тех новых изделий, производство которых я курировал, так что ими я интересовался по-настоящему глубоко. Прежде всего ученые хотели установить, что именно происходит во время процесса сварки. С помощью так называемой высокоскоростной кинокамеры, которая в то время могла делать три тысячи кадров в секунду, производилась киносъемка сварки и фотосъемка плавления и фонтанирования металлических брызг. В результате было сделано большое количество интереснейших открытий и найдена возможность повысить качество производимых нами сварочных прутков. Позже эта работа привела к качественно новому подходу к процессу сварки, так что «Филипс» теперь не только выпускает большую часть производимых в мире сварочных прутков, но и занимает значительное место на рынке профессионального сварочного оборудования.

Одним настоящим филипсовским изобретением, к которому я приложил руку, была электрическая бритва — «Филишейв». Изделие разрабатывалось в основном в нашей радиолаборатории. Отец в бритву верил, хотя с трудом смог подстричь себе бороду первой, примитивной моделью. Впрочем, не думаю, что кто-то из тех, кто экспериментировал с этой игрушкой, мог представить себе, какой повсеместный успех ее ожидает. Для меня это было любимое дитя, потому что механические проблемы меня всегда занимали. Наша бритва вышла в свет в 1938 году и была оснащена только одной головкой. Желая повысить ее действенность и лучше приспособить к руке, во время войны мы разработали бритву с двумя головками. Я был полон энтузиазма, но наши специалисты не торопились запускать ее в производство, опасаясь, что выйдет дороговато. Я настаивал. По моим подсчетам, разница в затратах должна была составить от силы два с половиной гульдена. В конце концов мы все-таки сделали бритву с двумя головками в корпусе новой, более удобной формы. Когда немцы посадили меня в тюрьму, я захватил с собой экспериментальную модель и потому был всегда гладко выбрит. После освобождения мы запустили эти бритвы в продажу, и тут выяснилось, что стоимость производства по сравнению с первой моделью увеличилась даже меньше, чем на два с половиной гульдена!