Андрей Кручинин - Адмирал Колчак. Жизнь, подвиг, память

«Есть основания предполагать, – пишет хорошо осведомленный Деникин, – что возникшая по инициативе генерала Крымова на Юго-Западном фронте офицерская организация, охватившая главным образом части 3[-го] конного корпуса и Киевский гарнизон (полки гвардейской кавалерии, училища, технические школы и т. д.), имела первоначальной целью создание из Киева центра будущей военной борьбы… План его, по-видимому, заключался в том, чтобы в случае падения фронта идти со своим корпусом форсированными маршами к Киеву, занять этот город и, утвердившись в нем, “кликнуть клич”. Все лучшее, все, не утратившее еще чувства патриотизма, должно было отозваться…»

Запомним фамилию Крымова и его планы, к которым нам еще предстоит вернуться, а пока обратимся вновь к положению на Черном море. Развитие революционных событий демонстрировало, что беспокойство наиболее прозорливых офицеров было вполне оправданным, а любое промедление оказывалось поистине смерти подобным. Так, Севастополь уже был осчастливлен творением самозванного петроградского «Совета рабочих и солдатских депутатов», вернее, кучки журналистов и «профессиональных революционеров» из «Исполкома Совдепа» (уродливые сокращения начинали наводнять язык с поразительной быстротой) – «Приказом № 1 по гарнизону Петроградского [Военного] Округа всем солдатам гвардии, армии, артиллерии и флота для немедленного и точного исполнения, а рабочим Петрограда для сведения», опубликованным 1 марта и немедленно распространенным по всей России.

«Совет рабочих и солдатских депутатов, – говорилось в „Приказе“, – постановил:

… Во всех ротах, батальонах, полках, парках, батареях, эскадронах и отдельных службах разного рода военных управлений и на судах военного флота немедленно выбрать комитеты из выборных представителей от нижних чинов вышеуказанных воинских частей.

… Во всех своих политических выступлениях воинская часть подчиняется Совету Рабочих и Солдатских Депутатов и своим комитетам.

… Всякого рода оружие, как то: винтовки, пулеметы, бронированные автомобили и прочее, должны находиться в распоряжении и под контролем ротных и батальонных комитетов и ни в коем случае не выдаваться офицерам [33] Разрядка первоисточника. , даже по их требованиям.

… В строю и при отправлении служебных обязанностей солдаты должны соблюдать строжайшую воинскую дисциплину, но вне службы и строя в своей политической, общегражданской и частной жизни солдаты ни в чем не могут быть умалены в тех правах, коими пользуются все граждане.

В частности, вставание во фронт и обязательное отдание чести вне службы отменяется.

… Равным образом отменяется титулование офицеров: ваше превосходительство, благородие и т. п., и заменяется обращением: господин генерал, господин полковник и т. д.».

Часто смысл «Приказа» сводят только к отмене чинопочитания и «муштры» (отдание чести, постановка во фронт, титулование офицеров). На самом деле, уже и этого было бы достаточно, чтобы увидеть в «Приказе № 1» сильный удар по всей армейской и флотской структуре, поскольку «муштра» на поверку оказывается важной составляющей военного организма, собирая и сплачивая нижних чинов и приучая их к беспрекословному повиновению, которое незаменимо в боевой обстановке: сознательного мужества, необходимого для офицера, нельзя требовать от солдата или матроса, быть может случайно попавшего в строй и тем не менее обязанного выполнять свой долг. Но все же подлинный и главный смысл «Приказа № 1» – не отмена постановки во фронт, а насильственное и императивное внедрение в умы нижних чинов враждебности к своим офицерам, которые в новой, «свободной» стране становятся персонами настолько одиозными, что им – костяку и мозгу вооруженной силы государства – оказывается даже опасным доверять оружие! Очевидно, что такая армия не только не может воевать – она не может просто существовать, она должна быть распущена как можно скорее, иначе станет опасной как для самой себя, так и для окружающих. Но как распустить несколько миллионов человек, если идет война, а в тылу партийные экстремисты призывают к «углублению революции»?!

Капитан 2-го ранга Лукин, изображая матросский и солдатский митинг в Севастополе, по своему обыкновению прибегает к беллетристическим приемам, хотя и основывается, должно быть, на свидетельствах очевидцев; фраза же Колчака «я разъяснил командам, что этот приказ необязателен как исходящий не от власти; со мной команды соглашались» превращается у него в живописную картину выступления на митинге Командующего флотом: