Николай Петраков - Пушкин целился в царя. Царь, поэт и Натали

Чулков Г. Жизнь Пушкина. М.: Наш дом, 1999. С. 332–333.

О том, что Пушкин не случайно ввел фигуру графа Борха в анонимный диплом, свидетельствует следующий эпизод: по дороге на дуэль Пушкину и Данзасу «попались едущие в карете четверней граф И. М. Борх с женой, урожденной Голынской. Увидя их, Пушкин сказал Данзасу: «Вот две образцовых семьи», – и заметя, что Данзас не вдруг понял это, он прибавил: «Ведь жена живет с кучером, а муж с форейтором» (М. Н. Лонгинов. Запись на книжке Аммосова о последних днях Пушкина). «Аноним» проговорился, что прекрасно знал о «проказах» человека, близкого к семейству Нессельроде, что и использовал при составлении диплома.

К. О. Россета особенно поразил адрес на письме, направленном на его имя. Он отличался такой точностью и такими подробностями, какие могли быть известны лишь кому-то из числа близких знакомых, из тех, кто часто бывал в их доме. Н. М. Смирнов со слов Клементия Россета позднее записал, что на конверте был не только указан дом, но и «куда повернуть, взойдя на двор, по какой идти лестнице и какая дверь его квартиры». (Абрамович С. Л. Пушкин в 1836 году. Л.: Наука, 1985. С. 82).

Эйдельман Н. Пушкин. М.: Художественная литература, 1987. С. 378.

А. Никитенко, 21 января 1837 г.: «Вечер провел у Плетнева. Там был Пушкин. Он сделался большим аристократом. Как обидно, что он так мало ценит себя как человека и поэта и стучится в один замкнутый кружок общества, тогда как мог бы безраздельно царить над всем обществом. Он хочет прежде всего быть барином, но ведь у нас барин тот, у кого больше дохода. К нему так не идет этот жеманный тон, эта утонченная спесь в обращении, которую завтра же может безвозвратно сбить опала».

Мрочковская-Балашова С. Она друг Пушкина была: В 2 ч. М.: Терра – Книжный клуб, 2000. Ч. 1. С. 219.

Из III тома сборника кавалергардов следует, что ротмистр А. М. Полетика в 1845 г. имел дочь двенадцати лет. В семье было еще два младших ребенка, которые умерли малолетними.

Я уже упоминал выше, что Геккерн-старший своими донесениями умудрился поставить Николая I в неудобное положение перед наследным принцем Нидерландов, супругой которого являлась сестра Николая Анна Павловна. Николаю пришлось даже писать оправдательные письма своему голландскому родственнику. «Я должен сделать тебе, дорогой мой, один упрек, так как не желаю ничего таить против тебя, – писал Вильгельм Оранский 26 сентября 1836 года Николаю, – как же это случилось, мой друг, что ты мог говорить о моих домашних делах с Геккерном (курсив наш. – Н. П.), как с посланником или в любом другом качестве? Он изложил в официальной депеше, которую я читал, и мне горько видеть, что ты находишь меня виноватым и полагаешь, будто я совсем не иду навстречу желаниям твоей сестры. До сей поры я надеялся, что мои семейные обстоятельства не осудит по крайней мере никто из близких Анны, которые знают голую правду. Я заверяю тебя, что все это задело меня за сердце, равно как и фраза Александрины, сообщенная Геккерном: спросив, сколько времени еще может продлиться бесконечное пребывание наших войск на бель гийской границе, она сказала, что известно, будто это делается теперь только для удовлетворения моих воинственных наклонностей» (Эйдельман Н. Пушкин. С. 406).

«Наталья Николаевна виновна только в чрезмерном легкомыслии, в роковой самоуверенности и беспечности. В сущности она сделала только то, что ежедневно делают многие из наших блистательных дам. но она не так искусно умела скрыть свое кокетство, и, что еще важнее, она не поняла, что ее муж иначе был создан, чем слабые и снисходительные мужья этих дам» (Ек. Н. Мещерская-Карамзина – княжне М. И. Мещерской).

А. Вульф, узнав о браке Пушкина с Гончаровой: «Желаю ему быть счастливу, но не знаю, возможно ли надеяться этого с его нравами и с его образом мыслей. Если круговая порука есть в порядке вещей, то сколько ему, бедному, носить рогов, – это тем вероятнее, что первым его делом будет развратить жену».

«Его Величество, желая сделать что-нибудь приятное вашему мужу и вам, поручил мне передать вам в собственные руки сумму при сем прилагаемую по случаю брака вашей сестры, будучи уверен, что вам доставит удовольствие сделать ей свадебный подарок» (А. X. Бенкендорф – Н. Н. Пушкиной. 4 января 1837 г.).