Б Пустовалов - В ночном небе Сталинграда

- Веду по "пионеру", - слышит Шубко голос летчика, - следи за курсом. Будем набирать высоту.

Переговорное устройство, установленное тогда на По-2, сейчас может вызвать лишь улыбку. Но в то время оно надежно служило экипажу и, что самое главное, никогда не отказывало. Это были два резиновых шланга, на одном конце которых закреплялась жестяная воронка, куда нужно было говорить. Другой конец шлангов заканчивался металлической трубкой, вставляемой посредством резиновых шайб в шлем напротив уха летчика и штурмана. По шлангам и шли все переговоры. Зазевавшись, можно было случайно подставить воронку навстречу воздушному потоку, и тогда тот, кто слушал, яростно рвал шланг из своего шлема, пытаясь избавиться от грохота и свиста, которые начинали терзать ушную раковину,

...Высота 600 метров. По расчетам, внизу должна быть линия фронта - Так оно и есть. Сквозь туманную дымку чуть в стороне от самолета на мгновение показалось пульсирующее пятно осветительной ракеты.

Теперь некоторое время придется лететь почти параллельно линии фронта. А это опасно. Шальной снаряд, пущенный наугад, по звуку мотора, вполне может угодить в самолет.

... Но вот Полищук поворачивает машину влево, углубляясь на территорию, занятую противником. Здесь уже можно чувствовать себя относительно спокойно. Замерзшие гитлеровские вояки наверняка забрались в свои норы и ничего не слышат.

Вошли в заданный район. Мучает мысль, как найти вражеский аэродром в этой туманной снежной кутерьме. Со всех сторон самолет, словно ватой, обложен облаками, по ветровому козырьку сечет снег.

- Снижайся! - кричит Шубко. - Под облаками зайдем на цель с запада.

Полищук согласно кивает головой. Голубые огни из выхлопных патрубков становятся короче. Самолет плавно идет к земле.

Стрелка высотомера медленно скользит влево и замирает на отметке 400 метров. Земли по-прежнему не видно. Шубко совсем забыл, что минуту назад дрожал от холода. Теперь ему жарко. Где-то рядом крупный вражеский аэродром, защищенный зенитной артиллерией и прожекторами. Гитлеровцы знают, что от его сохранности во многом зависит их жизнь. Потому-то они так остервенело и защищают Большую Россошку.

Но Полищук и Шубко в эти минуты не думают об опасности. Главное для них - выполнить боевое задание, пробиться к цели и нанести точный удар по врагу.

Шубко, свесившись через борт, вглядывается в белесую мглу. А Полищук не отрывает глаз от приборной доски. Уже около часа он ведет самолет по приборам. Основной из них - маленький круглый "пионер", состоящий всего из стрелки и шарика в стеклянной трубке. От напряжения и холода одеревенели руки и ноги Порой кажется, что самолет выходит из повиновения, летит то с невероятным креном, то зарывается в крутую спираль. И тогда летчик еще пристальнее вглядывается в приборы.

Вдруг По-2 резко качнуло с крыла на крыло. В тот же миг впереди и слева, почти на одной высоте с ним, засветились три удаляющихся голубых огонька. Да, это выхлоп из патрубков какого-то большого самолета. Еще мгновение - и они исчезли в тумане.

- Фашист проскочил рядом! - крикнул Шубко.

- Вижу, - глухо отозвался Полищук, выравнивая самолет. - Три мотора, транспортный.

- Иди на этой же высоте, - возбужденно советует штурман, - ему сейчас должны дать прожектор или ракеты. Тогда они наши.

Полищук молча кивает головой.

Через минуту почти под их самолетом вдруг расплылось огромное белое пятно. Посадочный прожектор! Полищук тотчас же убрал газ, перевел По-2 на снижение. Теперь слышался только буйный посвист ветра в расчалках.

Внезапно кончилась пелена облаков, и Шубко увидел на залитом ослепительным светом снегу немецкий транспортник Ю-52. А рядом с ним - целую гору бочек, ящиков, пакетов, очевидно только что выгруженных с самолета. Правда, прожектор тут же погас, и все вновь погрузилось в непроглядную темень. Но теперь она уже не могла сбить штурмана с курса. В его слезящихся от ветра главах будто сработала фотопамять. Он точно знал, куда нанести бомбовый удар.

Полищук, не меняя курса, дал полные обороты мотору. Тот сначала чихнул, будто захлебнулся холодным бензином. Видно, успел остыть на планировании. Но затем весело застрекотал, набирая максимальные обороты. "Ну теперь держись, сейчас начнется", - едва успел подумать летчик и сразу же увидел впереди и по бокам несущиеся наперерез самолету яркие шары трассирующих снарядов.

- Держи курс! - каким-то чужим, далеким голосом прокричал Шубко. Это было излишнее предупреждение. Полищук до тонкостей усвоил стиль работы своего штурмана и сейчас, окаменев, втянув голову в плечи, впился глазами в картушку компаса.