Дональд Спото: Мэрилин Монро

Трудно сказать, каким образом известие о кончине отца отразилось на семилетней Глэдис и четырехлетнем Марионе, но на их поведение наверняка оказал влияние пример матери. Поначалу Делла изображала тихую, глубокую печаль, добросовестно трудилась и вместе с детьми посещала одну из расположенных невдалеке протестантских церквей, «чтобы помолиться за собственную душу». Однако, если не принимать во внимание эпизодические приступы скорбной тоски, Делла по-прежнему, как и в пору молодости, была полна живости и беспокойства — в конце концов, ей ведь было всего лишь тридцать три года. Уже в 1910 году она принимала в своем доме, расположенном на Боулдер-стрит, 2440, различных холостяков и вдовцов, которые потенциально подходили на роль ее мужа. Глэдис, которая всегда считалась бойкой и экстравертивной [2] Обращенный вовне; психологическая характеристика личности, нацеленной на внешний мир и на деятельность в нем. девочкой, не без оснований думала, что вскоре у нее появится новый папа. «Мама любила мужчин, — вспоминала она позднее, — а мы хотели иметь отца».

Этого детям пришлось ожидать два года, в течение которых Делла несколько раз обручалась (или притворялась, что это произошло), прежде чем решилась наконец окончательно остановиться на новом избраннике. А 7 марта 1912 года в возрасте тридцати пяти лет она вышла замуж за двадцатидевятилетнего Лайла Артура Грейвса, сравнительно недавно приехавшего в Калифорнию из городка Грин-Бэй в штате Висконсин, — серьезного и застенчивого мужчину, который работал вместе с Отисом в фирме «Пасифик электрик» и сейчас состоял на железной дороге в должности старшего стрелочника. Новая семья переехала в дом Грейвса на Южной Хилл-стрит, 324 1/2, — в квартале, позднее ставшем частью того района, где сконцентрировалась основная часть административных учреждений Лос-Анджелеса.

Понадобилось немного времени, чтобы Делла отдала себе отчет в совершенной ею ошибке. Лайл тоже оказался любителем крепко выпить — именно это она утверждала, когда по истечении всего только восьми месяцев после свадьбы забрала детей и переехала на постоянное жительство в отель. Месяц спустя, на Рождество 1912 года, она вернулась к Грейвсу — это случилось совершенно явным образом, потому что женщина не располагала средствами к существованию. Однако, невзирая на многочисленные подарки, которые Лайл щедро разложил под елочкой для детей, а также на то, что он переписал на Деллу право распоряжаться его заработной платой, примирение продлилось недолго. Через пять месяцев, ровно в тот день, когда Глэдис исполнилось одиннадцать лет, Делла снова — и уже навсегда — оставила мужа. 17 января 1914 года она получила развод, обвинив супруга в «пренебрежении обязанностями по содержанию семьи, разгульной жизни и постоянном злоупотреблении спиртными напитками».

Делле по собственному опыту было отлично знакомо нестабильное, неспокойное детство (ее родители развелись, когда ей только-только исполнилось тринадцать лет). Однако, хотя эта женщина ожидала от взрослой жизни чего-то большего, нежели выпало на ее долю в детстве, она все же оказалась не в состоянии создать настоящий дом ни себе, ни детям: можно сказать совершенно буквально, что в мире не было такого места, которое те могли бы назвать своим настоящим домом.

Наиболее обиженной чувствовала себя Глэдис: ее отец умер при таинственных обстоятельствах после какой-то странной и страшной болезни, причем мать после этого вполне мило принимала других мужчин, а потом отправляла их ни с чем; джентльмены приходили в гости и уходили; Грейвс стал ей новым отцом всего лишь на парочку месяцев, затем перестал им быть, потом опять стал, а позднее исчез из их жизни насовсем. Для Глэдис, вступавшей тогда как раз в пору зрелой юности, мужчины представлялись постоянно сменяющимися заезжими гостями, на которых нельзя было положиться; одновременно поведение матери заставляло ее предполагать, что мужчины каким-то образом все-таки необходимы женщине для жизни. Что касается Деллы, го она по-прежнему продолжала прекрасно развлекаться в мужской компании, в которой эта дама действительно нуждалась. Таким образом, ее подрастающая дочь получала извне весьма специфические сигналы и указания по поводу супружества, семьи и родительских обязанностей.

Ближе к концу 1916 года Делла вместе с детьми сняла комнату в пансионате на Вестминстер-авеню, 26, — в районе под названием Венеция, располагавшемся на берегу Тихого океана к югу от Санта-Моники, в двух десятках километров от центра Лос-Анджелеса. Калифорнийская Венеция была запроектирована Эбботом Кинни (который заработал изрядное состояние на производстве сигарет из сладковатого сорта табака) таким образом, чтобы по возможности напоминать свой всемирно знаменитый итальянский прообраз.