Юрий Сушко - Юрий Михайлович Сушко Я убил Степана Бандеру

…В конце курортного сезона 1931 года в трускавецком санатории Сестёр Служебниц было совершено дерзкое убийство известного депутата польского сейма, близкого к правительственной коалиции Тадеуша Голуфки. Особенно возмутило набожное великопольское общество место преступления. Ведь при освящении созданной конгрегации Сестёр Служебниц Непорочной Девы Марии святые отцы внушали пастве: «Угнетённый морально народ жаждет обновления духом, обновления и облагораживания сердца…»

Криминалистам удалось восстановить картину убийства. Субботним вечером 29 августа дальние грозовые раскаты, доносившиеся с Карпатских гор, а после хлынувший дождь распугали немногочисленных курортников, прогуливавшихся по парку. Отдыхающие вернулись в спальные корпуса и стали готовиться к ужину — старинные напольные часы уже пробили половину восьмого.

Депутат Голуфка решил не спускаться в общий зал и попросил принести ужин к нему в номер. Отужинав в одиночестве, пан Тадеуш уютно устроился на диване, просматривая свежую прессу. В этот момент дверь в его комнату бесшумно отворилась, и в номер проскользнули два молодых человека. Один из них поднял револьвер и трижды выстрелил в безмятежно отдыхавшего Голуфку, а второй для верности вонзил в грудь жертвы кинжал. Уходя, убийцы оставили клинок в кровоточащей ране.

Как позже выяснили следователи, многие отдыхающие видели, как по коридору в сторону выхода быстро удалялось двое юношей. Но никому и в голову не пришло их остановить. Что же до выстрелов, то ужинавшая публика просто приняла их за раскаты грома. Только после случайно обнаруженного обслугой залитого кровью тела в санатории поднялся переполох.

Сразу откликнувшийся на трагедию видный польский политик, экс-министр Станислав Тугута выдвинул версию: «Голуфку убили не обычные бандиты… а украинская террористическая организация… На этом фоне трагедия Голуфки вырастает до трагедии всего польского народа…»

Львовская газета «Слово польске» подхватила патриотический посыл и, не жалея эпитетов, возвела жертву теракта в ранг «хорунжего веры и согласия с украинцами, апостола исторической миссии на востоке Польши. Будучи искренним и деятельным сторонником зазбручанской Украины, стоял Голуфка твёрдо и непоколебимо на нерасторжимости Восточной Малополыпи и польского государства…».

Следующей жертвой революционный трибунал ОУН избрал директора Львовской украинской гимназии, профессора филологии Ивана Бабия. В вину ему вменялось понуждение своих учеников к оказанию помощи польской полиции в выявлении тайных членов Организации, а также то, что он лично сдал в руки властям одного из учащихся, который раздавал сверстникам антипольские прокламации. Приговор Бабию был приведён в исполнение.

Очередным осуждённым на казнь стал студент Яков Бачинский, подозреваемый в сотрудничестве с польской полицией. За ним последовали комиссар львовской полиции Чеховский, школьный чиновник Собинский и ряд других…

Позже, на суде над террористами Бандера попытался объяснить «дни открытых убийств»: «Прокурор сказал, что я не привёл доказательств вины директора Бабия и студента Бачинского. Я даже не старался этого делать, ибо их вину рассматривал революционный трибунал, который на основании конкретных данных и материалов и вынес приговор… Каждый понимает, что из конспиративных соображений я не мог здесь приводить доказательства вины этих людей. Мы стоим на той позиции, что долг каждого украинца есть подчинение своих личных дел и своей жизни интересам нации. Если же кто-то добровольно и сознательно сотрудничает с врагами в борьбе с украинским освободительным движением, то считаем, что это преступление — национальная измена — должно караться только смертью… Трибунал имел на то мандат от ОУН».

В своей деятельности молодой Проводник интуитивно следовал испытанной большевистской практике, сердцевину которой составлял «подбор, расстановка и воспитание кадров». Степан Андреевич уточнял: если прежде «кадрово-организационная работа шла в основном по линии бывших военных и студенческой молодёжи, то теперь её проводили среди всех общественных слоев, с особым вниманием к селу и пролетариату». Он определял «три основные уровня воспитания: идеолого-политический, военно-боевой и подпольной практики (конспирация, разведка, связь и т. д.)». Отдавая приоритет «пропагандивной» и боевой деятельности, Бандера нацеливал подчинённых на «массовые акции, в которых принимали бы активное участие широкие круги общества, действуя по инициативе, согласно указаниям и под идейным руководством Организации».