Рудольф Баландин - Вернадский

Орудийные выстрелы стихли. Атакующие подошли на сто шагов к первой линии. Ружейная стрельба стала беспорядочной. Наступал решающий миг. А колонны французов пришли в некоторое замешательство. До противника оставалось пятьдесят шагов. Стрелять в этих молча стоявших русских было неестественно, как будто в безоружных.

Розенберг обнажил саблю. Громогласное «ура» прокатилось по шеренгам. Русские полки ринулись вперед. С флангов ударили казаки.

Напор был так велик, ярость русских была так сильна, так неожидан был переход к атаке, что численно превосходящий противник дрогнул. Первые ряды смешались и бросились назад, шедшие за ними колонны распались. Фланговая атака казаков, коловших пиками и рубивших саблями с дикими визгами, ввергла отступающих в панику.

Измученные лишениями, утомлённые тяжелейшим походом, не имеющие в достатке ружейных патронов и вовсе лишённые артиллерии суворовцы под командованием мужественного Розенберга разгромили противника, имеющего превосходство буквально во всем, за исключением силы духа, воодушевления, отчаянной ярости.

Бегущих рубили казаки. По реке плыли трупы. Было взято полторы тысячи пленных. Госпиталь пополнился тысячей раненых французов (русских было шестьсот).

Полки арьергарда выступили вслед за основными частями. Неприятель осмелился вступить в Муттенталь лишь через два дня после ухода последнего русского полка.

Для Бернацкого эти дни были невыносимо трудны. Сотням людей — русских и французов — требовалась его помощь. От усталости и голода он валился с ног; постоянные стоны и крики оглушили его. Спал только урывками.

Французов, пришедших в госпиталь, поразило милосердие и самоотверженность русского врача, оказывавшего помощь и своим и врагам. В начале октября повозки с ранеными были отправлены в Люцерн. Бернацкого двумя годами позже представили к недавно учреждённой высшей награде Франции — ордену Почётного легиона.

Весной 1800 года он вернулся в свой полк. Участвовал в походах — в Моравию, Силезию, Австрию, Пруссию; в битве при Аустерлице. Был награжден орденами, а в 1826 году получил чин коллежского советника, дававший право на потомственное дворянство. Он воспользовался этим (права, полученные отцом, были сомнительны), изменил свою фамилию и стал Вернадским. Женился на Екатерине Короленко, дочери начальника таможни в Таганроге Якова Короленко (он был прадедом и писателя В. Г. Короленко).

Вернадский вступил в масонскую ложу. Это общество пришло в Россию с Запада. Оно имело целью нравственно возвысить людей, объединяя на началах братской любви, равенства, взаимопомощи и верности.

Василий Иванович имел склонность к таинственным явлениям и в конце жизни стал членом мистического кружка, пытаясь общаться с духами; он верил в бессмертие души.

Возможно, заставило его обратиться к миру духов проклятие отца. Воинская судьба складывалась для него счастливо, и вышел он невредимым из многих баталий, отделавшись одной контузией; дожил до преклонных лет, но в его семье все дети умирали. Даже тех, кто доживал до юных лет (студентов, юнкеров), поджидала безвременная кончина.

Потрясенный этим, Василий Иванович стал верить в недобрую силу отцовского проклятия. Чтобы превозмочь её, назвал младшего сына именем деда — Иваном. Чудо свершилось: этот сын дожил до старости. (Род Вернадских прервался в конце XX

…Василий Вернадский построил свою жизнь по собственному плану. Твердость характера, сила воли позволили ему превозмочь все превратности судьбы, не поддаться влиянию отца и не терять самообладания, мужества и благородства в трудных ситуациях.

Но сколь ни интересно сложилась судьба Василия Ивановича, каким бы ни был он замечательным человеком, не отклоняемся ли мы слишком далеко от избранной темы, от личности и жизни великого учёного Владимира Вернадского?

Дед умер задолго до его рождения. Однако в характере Владимира проявилось немало дедовских черт. Мужество и доброта, честность, твёрдость характера, самостоятельность, жажда знаний…

Нет, я вовсе не уверен, будто черты характера наследуются, подобно чертам лица, и человеку предназначается от рождения иметь папино равнодушие, мамину нелюбовь к математике, дедушкину скупость и прочее и прочее. Хотя не исключено, что наследуются если не отдельные грани характера, то предрасположенность к их формированию.

Более существенно: пример предков способен порождать желание быть таким же. У Владимира Вернадского было именно так. Он с детства остро интересовался историей своего рода. В своем дневнике завел раздел, куда записывал сведения о предках, рассказанные отцом и матерью.