Эдуард Геворкян - Цезарь

А это не самый удобный маршрут для нашего мутного времени.

Для всей дальнейшей биографии Геворкяна этот выбор имел несколько серьезных последствий. Во-первых, он ввязался в серьезную драку, порой достаточно жестокую. Во-вторых, его художественное творчество становится полигоном для индоктринационных экспериментов, предельно насыщенных идеологией. В каждый текст вкладывается многоуровневая знаковая система. «Хотелось бы, — говорит Эдуард Геворкян, — чтобы каждая читательская страта считывала тот уровень, который я ей репрезентирую… Художественное произведение должно иметь несколько уровней кодирования, тогда и домохозяйка, и многомудрый историософ возьмут свое: каждый — то, что ему предназначено. Вы стараетесь не выпятить месседж, а скрыть его, заложить на сублиминальный уровень… так, чтобы его воспринимали трюмы подсознания. Явные посылы могут отторгаться читателем. На каждом уровне желательно, чтобы читатель почувствовал себя умнее автора, но автор в конечном итоге сумел бы его скрыто индоктринировать». В-третьих, у писателя прорезается талант жесткого публициста-интеллектуала; получают широкую популярность его эссе «Книги мертвых» (1990), «Бойцы терракотовой гвардии» (1996), «Медаль за взятие Каноссы», «Последний бастион» (2001), в 2003 году — маленькая, но яркая заметка «Космодицея», а в 2005-м — статья «Больше, чем литература, или Миссия забыта». Наконец, в-четвертых, Геворкян ищет организационные формы для своих идей; в 1999 году он становится одним из отцов-основателей имперско-традиционалистской группы «Бастион». [126] С течением времени выявился также очевидный прохристианский характер «Бастиона». И именно Геворкян весной 2004 г. выполнил роль ведущего на бастионовской конференции «Христианство и фантастическая литература».

В 90-х из-под пера Эдуарда Геворкяна появляются два романа: «Временанегодяев» (1995) [127] В 2000 г. выходит сюжетно связанная с романом «Времена негодяев» повесть «Путешествие к Северному пределу». Ожидается также продолжение романа — «Времена самозванцев». и «Темнаягора» (1999). Позднее из печати выходит несколько его повестей и рассказов: «Кто подарки нам принес» (2000), «Возвращение мытаря» (2001), «Аргус» (2002), «Ладонь, обращенная к небу» (2004), «Чужие долги» (2009). На протяжении всей литературной карьеры Эдуард Геворкян был верен классической научно-фантастической прозе, всегда настороженно относился к любой чертовщинке. В фэнтези он видит род дьявольского лукавства. Его неизменно интересовало, что станет с обществом, которое потерпело катастрофу или пошло по неверному пути и уперлось в глухую стену. Об этом его самые объёмные произведения — романы «Времена негодяев» и «Тёмная гора». Первый из них сразу после выхода был многими воспринят как сценарий будущего политического развития России. Повесть «Путешествие к Северному пределу», продолжившая «Времена негодяев», также прозвучала как своего рода прогноз, если не на «ближайшее» будущее, то уж точно — на «дальнейшее». Критики даже называли Геворкяна «сценаристом аварийных романов».

На шахматной доске отечественной фантастики в 90-е годы он обретает статус ладьи — фигуры, которая ходит прямо, далеко, обладает значительной силой удара. Хорошо бронированной белой ладьи с серьезным главным калибром…

«Визитная карточка» Эдуарда Геворкяна — лабиринтообразный сюжет. Ходы раздваиваются, растраиваются, переплетаются, петляют… Иногда трудно уследить за хронологией событий; символы скрытых смыслов, знаки поворотов с одного уровня на другой, ключевые подсказки — все это Геворкян держит перед читательским взором доли секунды: дольше было бы просто неестественно при той колоссальной скорости, на которой проносится вагончик повествования по американским горкам сюжета. Такая скорость более привычна в кинематографе, чем в литературе. Никакого плавного перетекания из события в событие (как, например, у Дяченко или Лукина) в помине нет. Отдельные «картины» монтируются под головоломными углами друг к другу, смысловые связи между ними нередко минимизируются на грани ребуса. Технология «сварки» — больше «сценарная», чем действительно «сюжетная», а чтение повестей и романов Геворкяна похоже на разгадывание кроссворда в центрифуге во время ее движения…

«Мастер сценариев» не любит давать лишние пояснения к итоговому «монтажу». Философия и удачно положенный под нее сюжетный каркас для него — главное. У позднего Лема появилось обыкновение писать сценарии к романам: и так все понятно, наращивать «плоть» на «скелет» большого произведения — вторичная работа. Эдуард Геворкян как-то сказал: «Мой компьютер набит сюжетами. Но «выписывать» их — не так увлекательно, как выдумывать. Меньше радости».