Ольга Володарская: Граф Сен-Жермен

Последняя из Медичи при новом правителе могла снова спокойно жить в левом крыле дворца Питти, откуда после восшествия на престол своего младшего братца была вынуждена съехать в Виллу La Quiete. Более того, она добилась подписания 31 октября 1737 года «Семейного пакта», благодаря которому все фамильные сокровища Медичи сохранялись нераздельными и навсегда оставались во Флоренции, на радость будущим поколениям почитателей искусства.

Обо всем этом Горацио Манн и рассказывал своим гостям из Лондона: поэту Томасу Грэю и сопровождавшему его младшему сыну премьер-министра Роберта Уолпола, своему тезке Горацио Уолполу. Когда при их знакомстве выяснилось, что 21-летний юноша только что окончил Кембридж, как и дипломат Манн, более того, до этого тоже учился в Итоне, старший Горацио воспылал к смазливому путешественнику еще большей симпатией, которая потом переросла в прочную дружескую связь. Правда, потом злые языки называли ее не совсем дружеской, а несколько более близкой… Как бы там ни было, но когда Уолпол покинул Италию в 1741 году и больше не встречался с Манном лично, они продолжали переписку еще без малого двадцать лет. За это время Горацио Уолпол, который позже получит почетный титул «принца эпистолярного искусства», написал Горацио Манну 170 писем! В этих посланиях, которые на первый взгляд или человеку далекому от политики могут показаться просто собранием светских сплетен и забавных анекдотов, он с неподражаемой легкостью, занимательностью и веселостью пишет об основных событиях, волновавших современную ему Европу. А ведь Горацио Уолпол вслед за своим отцом тоже стал депутатом парламента от партии вигов и занимался политикой всю жизнь. Правда, в отличие от отца политических амбиций не имел, его больше привлекали искусства (и потому он стал известным антикваром и коллекционером) и литература. В письмах Уолпол отточил свой литературный талант настолько, что в 1764 году выпустил (анонимно) роман «Замок Отранто», якобы перевод с итальянского оригинала, вышедшего из-под пера некоего Онуфрио Муральто. Он стал первым образцом готического «романа ужасов». Тут неповторимый стиль Уолпола, который отличали причудливая смесь комичного и возвышенного, раскрылся в полной мере.

Если бы Горацио Уолпол относился к своим письмам Манну настолько же легкомысленно, насколько легкомысленными они казались, то, получив их обратно после смерти своего адресата 6 ноября 1786 года, разве переписал бы он их все с такой образцовой тщательностью, расположив в хронологическом порядке, пронумеровав, снабдив вполне серьезными пояснениями о местах, событиях и действующих лицах и завещав опубликовать только после своей смерти? И разве не стали бы они основой для его мемуаров «Заметки о дворе Георга I и Георга II»?

Вот и теперь, спустя четыре года с того достопамятного визита, положившего начало их многолетней связи, Горацио Манн пишет другу Горацио Уолполу в Лондон письмо о последних событиях во Флоренции, где он к тому времени дослужился до ранга министра: «В ночь с 18 на 19 февраля 1743 года вдовствующая палатина Анна-Мария Луиза де Медичи умерла от «тяжести в груди». Простые люди убеждены, что она опочила, когда поднялся ураганный ветер, один из самых неистовых, какие мне довелось видеть; он начался сегодня утром и продолжался около двух часов, а сейчас солнце светит так ярко, как никогда…» По воле покойной ее тело было помещено в усыпальницу в не совсем еще готовом левом приделе базилики Сан-Лоренцо, строительство которой началось при ее пращуре Фердинандо I в 1604 году и было завершено за счет пожертвований последней из Медичи, поступавших, согласно завещанию, и после ее кончины.

Горацио Уолполу было что рассказать своему другу о внезапном смятении, в котором очутилась Англия, когда молодой Претендент (внук короля Якова II, после свержения с престола отправившийся в изгнание, местом которого он избрал Сен-Жерменское предместье Парижа), Чарльз Эдуард Стюарт, отплыл из Франции и 23 июля 1745 года высадился на Гебридских островах.

В то время королем Англии был Георг II, курфюрст Ганноверский. Страна разделилась на два лагеря: на так называемых вигов — сторонников новой монархии и тори (или якобитов) — сторонников династии Стюартов, то есть Якова III, также названного «Претендентом» (или Претендентом-отцом). В его жилах текла кровь не только Стюартов, но и кровь Генриха IV и Яна Собеского.