Николай Черушев - Из ГУЛАГа - в бой

Наиболее острый недостаток ощущался прежде всего в командном составе сухопутных войск, так как стрелковые части несли наибольший урон. Например, потери в командном составе пехоты составляли 50 % общих потерь в офицерском составе. Велики были потери и среди руководящих кадров. Достаточно сказать, что в 1942 году погибли 11 командиров корпусов, 76 командиров дивизий, 16 командиров бригад [350] Военные кадры Советского государства в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. М.: Воениздат, 1963. С. 104. .

Если все потери офицерского состава за период Великой Отечественной войны распределить по его категориям (командный, политический, технический, административный, медицинский, юридический и т. п.), то наибольшее количество их выпадает на долю командного и политического состава (89,7 %). Это вполне объяснимо, так как именно они, эти кадры, прямо и непосредственно участвовали в сражениях с врагом и, следовательно, несли большие потери [351] Военные кадры Советского государства в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. М.: Воениздат, 1963. С. 340. .

Огромные потери имели и Военно-Воздушные Силы, прежде всего в летном составе. Там в течение 1942 года погибли 6178 летчиков, что составляло около 24 % общего числа боевых экипажей действующей армии. Также следует отметить, что потери летного состава в 1942 г. по сравнению с 1941 г. по абсолютной величине возросли более чем на 1700 человек [352] Военные кадры Советского государства в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. М.: Воениздат, 1963. С. 340. .

Командные кадры требовались не только для восполнения потерь в действующей армии, но и для проведения ряда организационных мероприятий, направленных на дальнейшее развертывание Вооруженных Сил СССР и усиление их боевой мощи. В частности, авиационная промышленность, раньше других восстановившая после эвакуации свои заводы, начала поставлять Военно-Воздушным Силам во все возрастающих количествах боевые самолеты, не уступающие немецким по своим летным качествам и вооружению. К тому же война показала, что принятая доселе система деления авиации на войсковую, армейскую и фронтовую себя не оправдала. Потому было признано целесообразным свести весь парк самолетов на фронтах в воздушные армии, которые начали формироваться в мае 1942 года. Всего же было сформировано 17 воздушных армий [353] Военные кадры Советского государства в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. М.: Воениздат, 1963. С. 102. .

Со второй половины 1942 года происходит не только усиление действующей на фронтах авиации, но и создание резервных авиационных корпусов. С сентября и до конца 1942 года было сформировано девять таких корпусов, а в дальнейшем – еще двадцать три. Эти корпуса состояли, как правило, из 2–3 дивизий. Таким образом, был создан мощный авиационный резерв Ставки, которым можно было маневрировать и быстро сосредоточивать превосходящие авиационные силы на решающих направлениях [354] Военные кадры Советского государства в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. М.: Воениздат, 1963. С. 102. .

Приведенные выше факты лишний раз свидетельствуют о том, что при сложившемся положении с кадрами ВВС РККА найти место опальному корпусному комиссару Березкину не составляло особого труда, будь то командная или политическая работа. Тем более что на большие должности в центральном аппарате, а также в войсках он не претендовал.

Не возлагая особо больших надежд на руководство Наркомата обороны. Березкин, отправив письмо на имя Е. А. Щаденко, посылает аналогичное заявление в адрес Г. М. Маленкова – секретаря ЦК ВКП(б), курирующего кадры высшей номенклатуры. Суть заявления в последних его строчках: «Как хозяйственник и партработник, делаю все, что могу, чтобы помочь фронту громить ненавистных оккупантов. Но своей работой неудовлетворен. Мог бы в армии принести больше пользы. Хочу в Красную Армию на любую работу, куда пошлет ЦК или НКО.

Лично прошу о направлении в действующую армию…»

Как и в первом случае (с Е. А. Щаденко), это письмо также дошло до адресата. Маленков дал поручение Управлению кадров ЦК ВКП(б) разобраться с делом Березкина. Оттуда письмо переправили в ГлавПУР. Итак, все вернулось на круги своя – позицию ГлавПУРа мы уже знаем. В ответе заведующему отделом военных кадров Управления кадров ЦК партии, подписанном упомянутым выше дивизионным комиссаром Н. В. Пупышевым, в качестве основного аргумента звучит следующее: «ГлавПУРККА считает, что в настоящее время использовать его (Березкина. — Н.Ч.) на политработе в Армии, в соответствии с его военным званием, не представляется возможным» [355] МГВК. Личное дело М. Ф. Березкина. Л. 50. .