Борис Альтшулер - Андрей Сахаров как физик во всех сферах своей деятельности

И невозможно забыть красочный рассказ Андрея Дмитриевич о приеме, оказанном ему и Елене Георгиевне Президентом Франции Франсуа Миттераном (Е.Г. Боннэр не была с Сахаровым в США, но прилетела во Францию, когда он туда прибыл после США). Сахаров рассказал, что передвигались они по Парижу с президентским эскортом мотоциклистов. А когда подъехали к Елисейскому дворцу, то Миттеран с супругой встречали их внизу у входа. И вот перед ними длинная лестница, ведущая вверх ко дворцу, покрытая красным ковром. А по сторонам лестницы — две шеренги гвардейцев с огромными палашами у ног. Но только Миттеран и Сахаров с женами ступили на эту лестницу, гвардейцы взметнули свои палаши. Андрей Дмитриевич сказал, что это было очень красиво и очень торжественно, и он тогда спросил Миттерана, к чему такие церемонии. На что Президент Франции, повернувшись к нему, ответил: «Вы Гость Республики!». Напомню, что было это в декабре 1988 г.

А примерно за 9 лет до того, 22 января 1980 года Сахаров был задержан на улице, по дороге на семинар в ФИАНе, и на самолете вывезен в г. Горький, 600 км на восток от Москвы и в 100 км на север от ядерного центра «Арзамас-16», в котором он работал в 1950–1968 гг. Эта ссылка длилась почти 7 лет. Драматические события этого периода описаны в «Воспоминаниях» А.Д. Сахарова [7], в книге Е.Г. Боннэр «Постскриптум» [15], а также в воспоминаниях коллег [6].

Сразу после высылки Сахарова власти потребовали, чтобы он был уволен из ФИАНа. Но в этом вопросе они потерпели поражение. Коллеги устроили нечто вроде «итальянской забастовки», настаивая, что согласно существующим правилам Академик не обязан присутствовать на рабочем месте, и не может быть уволен «за прогулы». В то же время В.Л. Гинзбург, бывший тогда начальником Теоротдела, предпринимал нетривиальные усилия в попытке убедить партийные верхи в том, что Сахарову надо создать условия для занятий научной деятельностью и что необходимо разрешить теоретикам Теоротдела посещать его в Горьком. В конце концов, в начале марта 1980 года на высшем политическом уровне СССР все эти предложения были приняты. Разумеется, это произошло по причине колоссального давления, оказанного на советские власти извне, в первую очередь давления со стороны международного научного сообщества. Однако и «внутренние» усилия коллег, очевидно, также сыграли ключевую роль. Таким образом, искомый результат был достигнут с применением метода имплозии (взрыв, направленный внутрь), когда создается давление, направленное в одну и ту же точку с разных сторон — так же как в конструкции атомной или водородной бомб.

Такого типа «общественная имплозия» не раз применялась в то время для спасения людей. Я покажу на примере как это работало. Эту наглядную картинку (Рис. 21) я продемонстрировал в своем докладе на Первой сахаровской конференции по физике в мае 1991 г.

Рис. 21. Имплозия творит чудеса: декабрь 1981 г. Художник Максим Дубах

Речь идет о событиях декабря 1981 года во время ссылки Сахарова в Горький, когда он и его жена Елена Боннэр объявили «смертную» голодовку с единственным требованием — разрешить молодой девушке Лизе Алексеевой, невесте сына Е.Г. Боннэр, выехать за рубеж к своему жениху. Лиза не была их родственницей, она не была диссидентом и не имела никакого отношения к государственным секретам. Однако безжалостные власти сделали ее заложником общественной деятельности Сахарова, и сложилась совершенно безвыходная, по-человечески невыносимая ситуация. После 17 дней голодовки А.Д. Сахаров и Е.Г. Боннэр победили, т. е. они не умерли, а, напротив, власти уступили — дали разрешение Лизе Алексеевой на выезд за рубеж. Чудо это явилось результатом «коллективного эффекта», множественных и разнообразных усилий, направленных на достижение одной цели — как это показано на Рис. 21. В то же время достигнутый, казалось бы, малозначащий результат явился важнейшим шагом к построению нового более безопасного мира. Дело в том, что требование выезда этой девушки за рубеж вступало в противоречие со всеми законами и правилами советской системы. А когда гигантская система вынуждена вести себя нестандартно, т. е. в прямом противоречии со своим «фундаментальными» внутренними законами, то возникает эффект кристалла «Батавские слезки», когда разрушение маленького кончика меняет всю структуру большого кристалла. (Наглядное описание глобального значения эпизода с реализацией права Лизы Алексеевой на выезд из СССР дано в статье Гарри Липкина «Андрей Сахаров и институт Вейцмана» в книге [6], стр. 388–396).