Владимир Владмели - Приметы и религия в жизни А. С. Пушкина

– Почему? – спросил Американец.

– Вы же играете наверняка.

После такого замечания Толстой должен был вызвать Пушкина на дуэль, но вокруг сидели люди, которые считали Александра Сергеевича восходящей звездой русской поэзии. Их мнением Федор дорожил и ссориться с ними из-за безусого юнца не хотел. Решив обратить все в шутку, Толстой изысканно поклонился и сказал:

– Только дураки играют на счастье, а я не хочу зависеть от случайностей и поэтому исправляю ошибки фортуны.

Все окончилось мирно, но в глубине души Фёдор затаил злобу на Пушкина и когда поэта выслали из Петербурга, Толстой стал под большим секретом рассказывать, что Александра Сергеевича вызвали в тайную канцелярию Его Величества и там высекли. Сплетня быстро распространилась по столице, но Пушкин узнал о ней несколько месяцев спустя, уже в Екатеринославле. Он был взбешен и, несмотря на предписание царя, хотел вернуться в Петербург, чтобы драться с Толстым на дуэли. С большим трудом друзья удержали поэта и он излил свою желчь в стихах.

В жизни мрачной и презренной

Был он долго погружен.

Долго все концы вселенной

Осквернял развратом он,

Но исправясь понемногу,

Он загладил свой позор

И теперь он, слава богу,

Только что картежный вор.

Федор воспринял эпиграмму как публичную пощечину и, не желая оставаться в долгу, состряпал ответ:

Сатиры нравственной язвительное жало

С пасквильной клеветой не сходствует нимало.

В восторге подлых чувств ты, Чушкин, то забыл,

Презренным чту тебя, ничтожным сколько чтил.

Примером ты рази, а не стихом пороки

И вспомни, милый друг, что у тебя есть щеки.

Его рифмованные строчки резали слух, печатать их никто не хотел, но Пушкину они наносили страшное оскорбление, а именно этого Толстой и добивался.

Во время ссылки, долгих шесть лет Александр Сергеевич готовился к дуэли. В Одессе он ходил гулять с толстой железной палкой. Подбрасывал ее высоко в воздух и ловил, а когда кто-то из друзей спросил, зачем он это делает, поэт ответил: «Чтобы рука была тверже, если придется стреляться, чтобы не дрогнула». В Михайловском, вместе со своим соседом, Алексеем Вульфом, он по несколько часов в день стрелял в звезду, нарисованную на воротах баньки.

В 1826 году Николай I вернул Пушкина в Москву. Сразу же после аудиенции с царем Александр Сергеевич послал секунданта к Ф.Толстому. К счастью, Американца в Москве не оказалось, а впоследствии дуэль удалось предотвратить. Очень скоро отношения врагов резко изменились: Федор познакомил поэта с семьей Гончаровых, а затем был сватом на его свадьбе.

Цыган

За карточным столом Американец редко встречал еще более искусных шулеров, чем он сам, но Огонь-Догановский оказался именно таким соперником. Проигрыш наличных денег Федор посчитал случайностью и стал увеличивать ставки. Догановский, подливая масла в огонь, несколько раз проиграл Толстому, а потом обчистил его так, что из-за стола Фёдор встал совершенным банкротом. Несколько дней он пытался раздобыть деньги, но все было безуспешно и Американец решил покончить собой.

В то время он жил с цыганкой Авдотьей Тугаевой. Своей безропотностью она смягчала буйный характер Федора и когда Толстой впал в депрессию, Авдотья, почувствовав неладное, не отходила от него ни на шаг. Он хотел отделаться от нее и, придравшись к какому-то пустяку, обругал ее последними словами.

– Что с тобой, Федя? – спросила она и такое искреннее участие было в ее словах, что против воли он ответил:

– Жить не хочется, Авдотья.

– Почему?

– Мою фамилию должны вывесить на черной доске в Английском клубе за неплатеж долга, а я такого позора не вынесу.

Авдотья прекрасно знала, что карточный долг для любого дворянина был «долгом чести», а черная доска и исключение из Английского клуба унижением гораздо более страшным, чем разжалование в рядовые.

– Много ты должен? – спросила она.

– Какая разница, – махнул рукой Федор.

– Скажи, может я смогу тебе помочь. Ведь у меня есть друзья, у меня и свои деньги имеются.

Федор назвал сумму.

– Обещай мне ничего не предпринимать до моего возвращения, – горячо воскликнула Тугаева, – я тебе обязательно помогу.

– Обещаю, – устало сказал Федор.

Следующие двое суток он провел как в забытьи и когда Авдотья вернувшись, дала ему пачку денег, он решил, что бредит. Она попросила его пересчитать банкноты, а он, не веря происходящему, молча смотрел на нее.

– Где ты их взяла? – спросил он, наконец.

Читать дальше