Наше путешествие началось с посещения ракетоносца «Слава» на Черноморском флоте. На нём мы поставили с американскими коллегами уникальный эксперимент — снятие с реальной ядерной боеголовки изотопного «отпечатка пальцев». Необходимость такой демонстрации была связана с проблемой проверки возможного договора об ограничении размещения ядерного оружия на военных судах. Американские военные категорически были и продолжают быть против такой физической инспекции, мы искали технические средства. Были среди нас и авантюристы вроде академика В. Л. Барсукова, у которого на этой почве появились серьёзные разногласия с Р. З. Сагдеевым. Наш эксперимент был сделан грамотно, но, к сожалению, в дальнейшем ни американские, ни наши военные не соглашались на продолжение сотрудничества. По этому поводу мы встречались и с Джеком Метлоком, когда он уже был послом, и с Полем Ницше в Вашингтоне. В своей очень обстоятельной книге он вспоминает, как я пришёл к нему с сотрудниками посольства. Сотрудников я не помню, однако в памяти остались два мрачных джентльмена, которые сидели рядом с П. Ницше и молчали. При этом сам Поль только задавал вопросы. Так что и сегодня эта проблема станет серьёзным камнем преткновения, когда (если) начнётся реальное обсуждение сокращения и ликвидации ядерного оружия. Как писал А. А. Фет:
Но сойдемся ли снова так близко
Средь природы разнеженной мы,
Как видало ходившее низко
Нас холодное солнце зимы?
Я договорился с М. С. Горбачёвым пригласить группу посетить и Красноярский радар. В связи с размещением радара на данной территории американские ястребы, и не только ястребы, обвиняли нас в нарушении буквы Договора по ограничению противоракетной обороны, о соблюдении которого мы так трогательно всегда заботились. На самом деле это было грубым нарушением, в котором напрямую был виноват наш Военно-промышленный комплекс. Причина размещения радара в Красноярске связана с тем, что здесь уже функционировала какая-никакая инфраструктура, а на границе, на Дальнем Востоке её не было. Было ясно заранее, что разразится скандал, но все-таки решили: «Нехай клевещут!» В это время в Америке шли дебаты по так называемому «широкому толкованию» договора по ПРО. Это было напрямую связано с вопросом по СОИ, правом на разработки, испытания и размещение систем ПРО, в том числе и на новых физических принципах. Реалисты, в том числе и П. Ницше, справедливо считали, что из этого в обозримом будущем ничего не получится; их поддерживала почти вся научная общественность, но она была в другом политическом лагере. В правительственном лагере была группа, придерживающаяся первоначального толкования договора, и оппортунисты, предложившие новое, расширенное толкование, открывающее дорогу СОИ. В конечном счёте победила первая группа, и при Буше-младшем США просто вышли из договора.
При Р. Рейгане возобладала вторая тенденция. Наняли юристов, в частности Сойфера, и стали доказывать, что договор на самом деле ничего не запрещает. Это очень интересная черта американской жизни — полное признание первенства закона и суперактивность в поиске лазеек. У нас, кстати, есть пословица на эту тему: «Закон — как столб перепрыгнуть — не перепрыгнешь, а обойти всегда можно». Т. Дауни писал мне: «Евгений, у нас начали нанимать юристов в лаборатории вместо подопытных мышей. К мышам вырабатывается сочувствие, а к юристам — нет». Это опять же созвучно нашему: «В чём разница между юристом и сперматозоидом? Да ни в чём. И тот, и другой имеет шанс стать человеком — один на миллион». При этом само общество их так воспитывает. В общем, Красноярский радар давал прекрасную пищу противникам договора для обвинения СССР в лживости.
Мы же хотели продемонстрировать и убедить американцев в том, что расположение радара не нарушает духа договора, так как у радара нет резервного электропитания, которое бы выдержало начало военного конфликта, и строительные конструкции не приспособлены к боевой эксплуатации. Американцы подтвердили этот вывод, в том числе и в отчёте. Казалось бы, открывалась дорога к разумному компромиссу. Но амбициозный Э. А. Шеварднадзе никого не слушал и пошёл на новое враньё — якобы радар построен для слежения за космическими объектами. Не надо иметь университетского образования, чтобы понять, что это чушь. А Президент АН СССР Г. И. Марчук услужливо её поддержал и начал пропагандировать. На следующем шаге переговоров Э. А. Шеварднадзе согласился на уничтожение радара. В результате мы понесли серьезные материальные потери, а в нашей системе раннего предупреждения о ядерном нападении на самом опасном тихоокеанском направлении образовалась огромная брешь, которая до сих пор остается незакрытой. Появился ещё один принципиальный вопрос: неужели вся стратегия неизбежного ответного удара — это очередная «потёмкинская деревня», на которую мы продолжаем вместе с американцами тратить безумные средства?
Читать дальше