Валерий Попов: Дмитрий Лихачев

Много замечательных лиц мелькнуло в бурной истории последних десятилетий. Возникали и исчезали все новые «властители дум», популярнейшие политики, которые, казалось, вот-вот создадут справедливое общество. Но бесспорная, безупречная истина, ясность идеала связаны в нашем сознании лишь с именем Лихачева.

Любому обществу свойственна страстная тоска по человеку, которого можно бы взять за образец и — на этом успокоиться: вовсе не так уж и плохо у нас, есть же у нас… Лихачев! Совестливый, прямой, всё понимающий — уж он никакую гадость не пропустит, не побоится и скажет вслух, а вслед за ним воспрянем и мы!

Лихачев, особенно после смерти Сахарова, остался один в России такой. В новой нашей истории много героев, но память оставляет из каждой эпохи одного, главного — остальные по разным причинам отпадают: кто оказался слабоват, упал на дистанции, другой, наоборот, слишком небескорыстно преуспел. Выстоял — Лихачев.

Именно в нем собралось все лучшее, что ценится нами.

Почему именно в нем?

В те годы, когда все менялось и советская власть уходила, вдруг стало всем ясно, что светлое будущее, которое нам сулили, — всего лишь фантазия, а светлым, наоборот, было наше далекое, еще дореволюционное, прошлое. К концу XX века вдруг выяснилось, что праведными в нем были лишь первые семнадцать лет. Дворяне хранили честь, купцы держали купеческое слово, крестьяне кормили не только Россию, но и другие страны, жили справно, рабочий люд набирал квалификацию, промышленность развивалась, прекрасно жили инженеры и доктора. Оказалось, что у нас не светлое будущее, как долгие годы врали нам, а наоборот — светлое прошлое. И в конце века все взгляды обернулись к его началу: вот бы вернуть! И вдруг выяснилось, что кое-что сохранилось. И главным хранителем светлого прошлого оказался Лихачев. Он — сохранился и все сохранил в себе. Второго такого не было. Он еще жил по правилам той эпохи, когда при появлении дамы вставали и лгать было неприлично, а честь и достоинство считались нормой.

А ведь семья Лихачева была самой обычной, рядовой, не выдающейся, а всего лишь типичной для той эпохи. Как же нам далеко теперь до той «нормы»! Но — пока был Лихачев, идеалы, которые он воплощал, были видны и, казалось, еще доступны. И все взгляды с надеждой обратились в «светлое прошлое».

Цветом нации, безусловно, было дворянство, уничтоженное революцией. И отцом Лихачева был дворянин. Правда, дворянство это было выслуженное, даруемое государством за особые заслуги и по наследству не передающееся, что, может быть, отчасти и спасло Дмитрия Сергеевича: дворян у нас не оставляли в покое никогда.

А «корень» Лихачевых был купеческий, из маленького городка Солигалича, расположенного на реке Костроме между городами Костромой и Вологдой.

И в отличие от многих, поспешивших поскорее «отрубить» свои корни, Дмитрий Сергеевич предков своих знал и чтил, как всякий достойный человек. В своих знаменитых «Воспоминаниях» он пишет о предках своих любовно и тщательно.

«Основатель петербуржской ветви Лихачевых — Лихачев Павел Петрович — из „детей купеческих солигаличских“ был принят в 1794 году во вторую гильдию купцов Санкт-Петербурга. Приехал он в Петербург, конечно, раньше и был достаточно богат, ибо вскоре приобрел большой участок на Невском проспекте, где открыл мастерскую золотошвейного дела на два станка и магазин — прямо против Большого Гостиного Двора… Список изделий: всех сортов форменные офицерские вещи серебряные и аплике, позументы, бахромы, парчи, канитель, газ, кисти и прочее… На известной панораме Невского проспекта В. С. Садовникова изображен магазин с вывеской „Лихачев“ (такие вывески с указанием только фамилии были приняты для самых известных магазинов). В шести окнах по фасаду были выставлены скрещенные сабли и различного рода золотошвейные и позументные изделия. По другим документам известно, что золотошвейные мастерские Лихачева находились тут же во дворе…

Семидесяти лет Павел Петрович и его семья получили звание потомственных почетных граждан Санкт-Петербурга. Звание потомственных почетных граждан было установлено манифестом 1832 года императором Николаем I с целью укрепить сословие купцов и ремесленников. Хотя звание это и было „потомственным“, право на него мои предки получали в каждое новое царствование при награждении их орденом Станислава и соответствующей грамотой. „Станислав“ был единственным орденом, который могли получить не дворяне. Доброе имя и репутацию купцы тогда зарабатывали не только успешной и честной торговлей, но и другой деятельностью на пользу общества — в частности, благотворительностью. Так, известно, что Павел Петрович во время русско-турецкой войны пожертвовал действующей армии 10 тысяч офицерских сабель.