Варвара Самсонова - Дочь Сталина

Иногда она посылала в Москву сыну ореховое варенье, которое готовила сама. Однажды прислала ему сделанное своими руками одеяло из кавказской легкой шерсти. Чем он мог ответить ей? Он не знал — как, и не умел.

Все, к кому он был когда-то привязан сердечно и испытывал теплые чувства, были связаны в его сознании с матерью. Первая его жена носила ее имя — Екатерина. Тихая красивая женщина нравилась матери, и по ее настоянию брак был церковным»…

Ян Грей согласен с тем, что Екатерина Георгиевна оказала на сына большое влияние. «В молодости она, по-видимому, была красивой рыжеволосой женщиной. Как и ее муж, она говорила только на грузинском языке, но позднее научилась читать и писать, по крайней мере свою фамилию, на русском, чтобы быть достойной сына. Он был смыслом ее жизни. Так как муж пропивал все, что зарабатывал, или не мог заработать достаточно, чтобы содержать их, ей приходилось работать день и ночь.

После отъезда Виссариона в Тифлис ей стало легче, так как заботиться уже приходилось только о себе и сыне. Она стирала белье, пекла хлеб, убирала и шила. У Иосифа всегда были одежда и еда, и он рос сильным и здоровым мальчиком.

Екатерина была глубоко набожной женщиной. Она хотела дать сыну образование. Отмена крепостного права открыла талантливым крестьянским детям двери духовных училищ. Имея духовный сан, думала Екатерина, он получит приход, женится, станет на ноги и, служа Богу, будет жить хорошо и в безопасности. Это была ее цель, и она старалась достичь ее.

Гордостью Гори были четыре школы, включая начальное духовное училище, в которое Екатерине удалось устроить сына. В то время он знал только грузинский язык, но она настояла, чтобы он занимался и русским. Она добилась для него стипендии — три рубля в месяц. И сама зарабатывала десять рублей, работая прачкой и уборщицей в той же школе. На это небольшое жалованье они с сыном и жили.

Два события чуть не сорвали ее планы. В 1886 году Иосиф заболел оспой. Его организм справился с болезнью, но на лице навсегда остались отметины. И второе — желание мужа, решившего обучить мальчика своему ремеслу. «Ты хочешь, чтобы мой сын был священником? Ты никогда этого не увидишь! Я сапожник, и сын мой будет сапожником». Однажды, возможно в 1889 году, Виссарион приехал в Гори. В семье произошла ссора. Жена и соседи пытались отговорить Виссариона, но он упорно стоял на своем и забрал мальчика в Тифлис на фабрику Адельханова. Детали борьбы за будущее Иосифа неизвестны, но спустя некоторое время мальчик вернулся в Гори».

Приятели Сосо по духовному училищу, слова которых цитирует в книге «Сталин» Лев Троцкий, рассказывали, что «мать Иосифа имела скудный заработок, занималась стиркой белья и выпечкой хлеба в домах богатых жителей Гори. За комнату надо было платить полтора рубля».

Неизвестно, как Екатерина Георгиевна отнеслась к тому, что ее сын встал на путь революционера-подпольщика, скорее всего, неодобрительно. Но что она могла поделать? Характер у него был на редкость упрямый. Он рано покинул ее.

Летом 1903 года она приезжала к нему на свидание в Кутаисскую губернскую тюрьму. Как оно происходило, мы не знаем, вполне возможно, Екатерина Георгиевна упрекала сына за то, что он подверг себя таким испытаниям. Между прочим, после 1903 года встречи матери с сыном можно по пальцам пересчитать: их было четыре или пять, не больше.

Есть отдельные свидетельства, что Сталин относился и к матери с той холодностью, которую он вообще распространял на окружающих его людей, за исключением жены Надежды и дочери Светланы. А. Ю. Ларина в «Незабываемом» пишет, что он как-то позвонил Бухарину и выговорил ему за то, что в одной известинской статье сказано, что мать называет вождя «Сосо».

«— Это еще что такое за Сосо? — вопрошал разгневанный Сталин. Непонятно, что его разозлило. Упоминание ли о матери, которой он никогда не оказывал внимания (как я слышала), или он считал, что и мать тоже должна была называть сына «отцом всех народов» и «корифеем науки».

Антон Антонов-Овсеенко подтверждает эти слова:

«Однажды в 1927 году, прибыв в Тифлис и увидев среди встречающих на вокзале свою мать, Сталин воскликнул: «Ты тоже здесь, старая б…?!»

К Екатерине Георгиевне были приставлены две доверенные коммунистки. Этим женщинам поручили заботиться о матери генсека. Одна из них, по имени Цецилия, вспоминала позднее и о таком эпизоде. Втроем они ездили в загородную резиденцию Сталина. В нескольких километрах от Тифлиса, в горах, легче было переносить летний зной. Немногим выше, в местечке Манглис, в летнее время партийные активисты занимались на курсах.