Владимир Кальницкий - Русифицированный King Crimson

The gardener plants an evergreen
Whilst trampling on a flower.
I chase the wind of a prism ship
To taste the sweet and sour.
The pattern juggler lifts his hand;
The orchestra begin.
As slowly turns the grinding wheel
In the court of the Crimson King.

On soft gray mornings widows cry
The wise men share a joke;
I run to grasp dividing signs
To satisfy the hoax.
The yellow jester does not play
But gently pulls the strings
And smiles as the puppets dance
In the court of the Crimson King.

Я — океан,
Зажженный пламенем.
Я — гора,
Покой — мое имя.
Я — река,
Тронутая ветром.
Я — рассказ.
Я никогда не заканчиваюсь.

I am the ocean
Lit by the flame
I am the mountain
Peace is my name
I am the river
Touched by the wind
I am the story
I never end.

Бетонный холодный лик, оправленный в сталь…
Застывший… жестокий… стеклянноглазый… трещины и короста…
Яркий свет… вопль… луч… тормоза и визг…
Красный… белый… зеленый… белый… неоновое колесо.

Желание… похоть… любовь… погоня… надушенная кожа…
Скользкая рука… зубы… укрытие… мишурный грех…
Пряность… лед… танец… шанс… больной оскал…
Время карт… игральный автомат… пот и кружение.

Слепая трость… слепой пьяница не может видеть…
Пересохший рот… непослушный язык не может говорить…
Бетонный сон… плоть… взломанная раковина…
Потерянная душа… потерянный след… потерянный в аду.

Concrete cold face cased in steel
Stark sharp glass-eyed crack and peel
Bright light scream beam brake and squeal
Red white green white neon wheel.

Dream flesh love chase perfumed skin
Greased hand teeth hide tinseled sin
Spice ice dance chance sickly grin
Pasteboard time slot sweat and spin.

Blind stick blind drunk cannot see
Mouth dry tongue tied cannot speak
Concrete dream flesh broken shell
Lost soul lost trace lost in hell.

Каденция и Стремнина
Укрывали человека по имени Джейд
В прохладной тени
В то время, как его публика показывала представление.
Мурлыкали, шептали: «Обладай и нами,
Мы только служим тебе».

Скользили опьяненные
В потоке его обаяния,
Таращились бесцветными глазами…
Пока не спал его покров.
Печальные бумажные куртизанки,
Они поняли, что он просто человек.

В караван-сарае
Заклятие цехинами [9] Цехин . Старинная итальянская или турецкая золотая монета. рассеяло
Правила игры.
Каденция, умащенная любовью,
Лизнула его руку, одетую в бархатную перчатку,
Стремнина поцеловала его имя.
Печальные бумажные куртизанки,
Они знали, что он просто человек.

Cadence and Cascade
Kept a man named Jade
Cool in the shade
While his audience played.
Purred, whispered, «Spend us too:
We only serve for you».

Sliding mystified
On the wine of the tide
Stared pale-eyed
As his veil fell aside.
Sad paper courtesans
They found him just a man.

Caravan hotel
Where the sequin spell fell
Custom of the game.
Cadence oiled in love
Licked his velvet gloved hand
Cascade kissed his name.
Sad paper courtesans
They knew him just a man.

Холодные заросшие глаза порождений Платона
Ищут истину в костях и сфере.
Арлекины измышляют бессмысленные игры,
Глумятся шутками в попугайском наряде.
Две женщины рыдают, дама Скарлет Скрин [10] Скарлет Скрин. Переводится с английского языка как «Алый Занавес».
Проливает внезапный театральный дождь,
А в темной дреме Полуночной Королеве
Ведомы все человеческие страдания.

В воздухе, огне, земле и воде —
Мир на чаше весов.
Воздух, огонь, земля и вода —
Равновесие перемен.
Мир на чаше весов,
На чаше весов.

Епископские короли [11] Епископские короли. Это правители, подпавшие под власть церковников. размахивают клинком правосудия,
Выцарапывают «Вера» на безымянных могилах.
Собирают ведьм, запасают пепел и песок,
Готовят веревку и цепь для рабов,
Которые вынашивают замешанные на страхе слова…
Потом возвышают голос, чтобы испортить праздник.
А в приделе храма улыбается сумасшедший,
Его это трогает меньше всех.