Виктор Коноваленко: Третий период

Эти-то несколько однообразные приемы и диктуют манеру игры канадских вратарей. Их стойка стабильна, они почти не маневрируют вдоль линии ворот – только навстречу броску. Но против наших нападающих играть надо более гибко и разнообразно. Неожиданные паузы, имитация броска, за которой следуют передача, комбинационные действия в непосредственной близости от ворот – все это явилось откровением для вратарей сборной НХЛ. Здесь обычными стандартными действиями не обойдешься. Необходимо просчитывать варианты, внимательно следить за перемещением советских хоккеистов, держать в поле зрения всю площадку. В первых матчах наши ребята застали канадских вратарей врасплох. Однако надо отдать им должное – в Москве их игра стала более разнообразной, они перестроились, приноровились к действиям советской команды и хоккеистов. И первым это сделал Тони Эспозито.

Это интересный, думающий вратарь. Он умел сыграть и на перехвате, четко ориентироваться в путях развития атаки. Короче, Эспозито смотрелся. Особенно в тактическом плане.

А вот хваленый Кен Драйден откровенно разочаровал. Я уже говорил, что он и прежде не отличался разнообразием действий. В матчах же с советской сборной это проявилось в большей мере. Почти все шайбы он пропускал «низом», а это непростительно для вратаря такого класса, к какому причисляют Драйдена.

Наш Владик Третьяк на этом фоне выглядел просто молодцом. И хотя он защищал ворота бессменно во всех играх, то есть выдержал колоссальную нагрузку – и физическую, и нервную, – претензий к нему никаких. Игра нашего вратаря была более совершенной, поскольку в ней сочетались лучшие черты как советской, так и канадской школы. Он в равной степени четко действовал как на выходах, так и на линии ворот, отлично владел клюшкой и, что отличало его от лучших канадских вратарей прежде всего, часто ловил шайбу после самого сильного броска, а не отбивал.

После первой серии матчей с профессионалами на некоторое время прекратились разговоры о непревзойденности канадских голкиперов и их колоссальном превосходстве над всеми остальными вратарями в мире. Встречи наглядно продемонстрировали, кто же на самом деле сильнее. О блестящей игре Третьяка взахлеб писали все ведущие канадские обозреватели. Так было и через два года, когда против советских хоккеистов выступала сборная ВХА, и через четыре – после «суперсерии-76» в играх с ведущими клубами НХЛ, и после так называемого «Кубка вызова» в 1979 году. Правда, к этому моменту к Третьяку уже «привыкли». Его мастерство по-прежнему ценилось очень высоко, но теперь изменился тон выступлений: мол, кроме Третьяка, в советском хоккее вратарей больше нет. И тут на решающий матч «Кубка вызова» тренеры поставили не Третьяка, а его дублера Мышкина. И Володя вообще не пропустил ни одной шайбы от «всех звезд» профессионального хоккея. Вновь канадские газеты занялись самобичеванием. «Торонто стар» писала: «Год назад мы отмечали, что советский хоккей отстает рот североамериканского в производстве классных вратарей. Берем свои слова обратно». Правда, по одной только игре нельзя было судить о классе нашего дублера. Я и сам, признаться, не особо был склонен тогда двумя руками голосовать за Мышкина. Но самый последний розыгрыш «Кубка Канады» расставил все точки над i: наш вратарь доказал, что его надежная игра в том матче пятилетней данности не была случайной.

И вообще я уверен, что европейские вратари давно уже достигли высочайшего класса. Возможно, если б встречи с канадскими профессионалами состоялись еще в шестидесятые годы, то уже тогда прекратились бы пересуды на этот счет. В той же чехословацкой команде выступали в то время замечательные мастера. Скажем, Йозеф Миколаш, которого я увидел на первом своем чемпионате мира в 1961 году. Все говорили тогда: «Мартин, Мартин», а я считаю, что вратарь сборной ЧССР сыграл не хуже. Может быть, не так эффектно, но зато надежно. Кстати говоря, и результат матча Канада – Чехословакия на том первенстве – 1:1 – свидетельствует, что и между голкиперами можно было поставить знак приблизительного равенства.

Потом долгие годы блистал в команде ЧССР Владо Дзурилла. А его бенефисом я считаю печальный для меня матч на Олимпиаде в Гренобле: именно его безупречная игра повлияла на окончательный итог встречи в пользу чехословацкой команды.

И все же наибольшую славу принес чехословацкому хоккею Иржи Холечек, начинавший еще при мне, а потом четыре раза признававшийся лучшим на чемпионатах мира. На одном из первенств в 1973 году, в Москве, я сам вручил Холечеку приз, учрежденный горьковской молодежной газетой «Ленинская смена». Иржи, безусловно, талантливый мастер, и одно очень ценное качество в его игре должен выделить – взаимоотношения с полевыми игроками. Холечек настолько четко играл со своими защитниками, а те, в свою очередь, так прислушивались к его подсказкам и замечаниям, что меня, глядя на это, брала искренняя зависть.