Дмитрий Горчев - Поиск Предназначения (сборник)

Но вот тексты, тексты.

От фразы «люди добрые, извините, что к вам обращаемся» все пассажиры немедленно засыпают. Кто её придумал, эту фразу? Кто у них там вообще по литературной части? Простое обращение «дорогие друзья!!», произнесённое задорным голосом из пионерской зорьки, принесло бы огромные барыши. Или не принесло бы, но всё равно надо как-то экспериментировать что ли.

Покупал жетоны в метро. Рядом с кассой мучалась женщина: Оййй – и я уехала, а она совсем уже плохая была… Ну почему я не осталась? Мужчина, не поможете рубль доехать? (мужику передо мной)

Мужик равнодушно уходит.

– Вот козёл! – говорит женщина вослед. – А вы, мужчина, рубль не поможете?

– Нет, – отвечаю я, – я, к сожалению, тоже козёл.

– Да нет, – говорит женщина, смотрит на меня внимательно, – вы не козёл, у вас денег просто нет.

Отворачивается, чешется.

И ведь действительно: нет. Дома в шкапчике лежат рублей пятьсот или даже семьсот, а с собой ну нихуя нет, только на метро.

А они откуда-то всё это знают.

Когда-нибудь я наверное полюблю свой проспект просвещения.

Вот например выхожу из метро, за киоском притаилась бабушка. Ну, из тех, которым стыдно просить милостыню, поэтому они продают всякую хуйню. Эта продавала спички.

– Почём, – спрашиваю, – спички-то?

– По шестьдесят, на рубль две коробки. Молодой человек! Ну помогите же мне сделать Коммэрцию!

Я туда собираюсь скоро уже два года, но всё время то уже поздно, то ещё рано, а то вдруг зима наступит и нехрен там делать.

Однажды я случайно доехал до станции Озерки на электричке, но это были не они. Вокруг платформы было чисто поле, на горизонте – панельный дом. Возле него гулял пьяный мужик с собакой. «Папаша, – спросил я, – как до Озерков добраться?» Мужик посмотрел на меня испуганно: «Зачем тебе Туда, говорит, всё равно ведь не дойдёшь».

И такая тоска у него в глазах – видно, что и сам не раз шёл он до этих озерков, через дождь, пургу, ползком, но всякий раз просыпался на крыльце своей девятиэтажки.

Сел я опять в электричку и уехал назад на станцию удельная от греха подальше.

У меня нет ни одного знакомого, который жил бы в Озерках.

Казалось бы, чего проще: сел в метро, проехал одну остановку, вышел. Не могу! На всех станциях выходил, а на Озерках – ни разу.

Я так думаю, что это местный филиал шамбалы и туда специально приглашают только по достижении огромной просветленности.

Ну и не выпускают потом никуда само собой. Нехуй шляться туда-сюда. Никто тебя сюда за шиворот не тащил.

Пересчитал все свои деньги из кармана: тринадцать рублей до получки.

Никто не верит, что дома у меня, где-нибудь в приглашении на казнь, не припрятана сотенка-другая на непредвиденные обстоятельства. А вот. А не припрятана. Очень это недальновидно.

На тринадцать рублей можно купить бутылку пива-бочкарёв или пачку сигарет-элементс. Вот этот выбор омерзителен. Если я куплю пиво-бочкарёв, я его выпью и подумаю: а вот бы сейчас покурить! И наоборот.

Поэтому я ничего вообще покупать не стану, буду ходить и думать: захочу – пива-бочкарёв куплю, захочу – сигарет-элементс, чего душа пожелает, того и куплю.

Вообще я как раз поэтому и люблю, когда у меня очень много денег: смотришь на пятилитровую бутылку блэк-лейбла и знаешь, что запросто можешь ее купить, но не покупаешь, потому что пить её минимум неделю, потом двое суток мучиться никчёмностью бытия, а жизнь коротка и Пушкин в мои годы уже умер. Хотя вот только что мужской голос за окном сказал: «А я другому отдана и буду век ему верна, блядь». Стало быть, не умер. Бессмертен, стало быть.

А вообще, в магазинах не нужно ничего покупать. Они в магазинах торгуют одним золотом троллей. Купишь прекрасное, принесёшь домой – а оно кислое, строчка кривая и показывает так себе. Такой дряни уже столько накопилось, что приходится ногой в мусорном ведре утрамбовывать, не выбрасывать же – деньги плочены.

Деньги нужно гладить утюгом, складывать в толстые стопочки и любоваться: вот захочу и Наморе поеду или пасеку себе куплю на Алтае, да много чего можно придумать.

Только вот не получаются стопочки никак. Дали вроде бы Кучу Денег, а залез в карман, пересчитал – опять тринадцать рублей. Куда делись? Ну ладно, помню карандаш купил в канцтоварах. Загадка какая-то.

В Петербурге есть несколько мест, где законсервировано время.