Михаил Мильштейн - Сквозь годы войн и нищеты

Тем не менее дела шли неплохо. Коллектив собрался интересный, отношения носили дружеский характер. Вся обстановка в институте располагала к работе. С тематикой я был более или менее знаком и довольно быстро включился в научно-исследовательскую жизнь ИСКАНа, так что перерыва между уходом из армии и началом новой работы, в сущности, не было.

Вскоре я начал принимать участие в проводимых совместно с американскими и западноевропейскими учеными симпозиумах и семинарах на различные темы, главным образом касающиеся проблем ограничения вооружений и разоружения. По этим же проблемам я стал привлекаться и в качестве эксперта.

В 1976 году мне впервые был разрешен выезд за рубеж в западную страну, до этого я выезжал только в социалистическую Венгрию на Пагуошскую конференцию.

Постепенно все ограничения на выезд были сняты, и я стал «выездным».

С того времени я участвовал в различных форумах и совещаниях, встречался с замечательными людьми. Со многими установились дружеские или приятельские отношения. Среди них оказались бывшие военные: Д. Джоунс, С. Скоукрофт, Гайлер, Кидд, адмиралы Ли, Ла Рок в США и некоторые высшие офицеры из других стран. Были налажены хорошие отношения со многими учеными Колумбийского и Гарвардского университетов, МТИ и других научных центров США.

Особое место в моей новой деятельности заняло участие в работе так называемой Независимой комиссии по вопросам разоружения и безопасности (Комиссии Пальме).

Эта комиссия была создана осенью 1980 года по инициативе ряда государственных и общественных деятелей и, прежде всего, самого Улофа Пальме. В ее состав по приглашению инициативной группы вошли видные общественные, политические и государственные деятели из семнадцати стран Европы, Америки, Азии и Африки. Среди них были: Сайрус Вэнс — бывший государственный секретарь США, Йоп ден Ойл — лидер Партии труда, бывший премьер-министр Голландии, Эгон Бар — в то время председатель подкомитета по разоружению в бундестаге ФРГ, член президиума СДПГ, Олусегун Обасанджо — генерал, бывший президент Нигерии, Дэвид Оуэн — член парламента, бывший министр иностранных дел Великобритании, Альфонсо Гарсия-Роблес — посол, руководитель делегации Мексики в комитете по разоружению, лауреат Нобелевской премии, Салим А. Салим — министр иностранных дел Танзании, Гру Харлем Брундтланд — премьер-министр Норвегии и другие.

Таким образом, состав комиссии выглядел весьма представительно и, в известном смысле, необычно. Дело не только в том, что среди ее участников было немало людей с большим политическим и общественным опытом, причем некоторые из них занимали в прошлом или продолжали занимать в то время высокие государственные посты. Не менее существенной особенностью Комиссии явилось и ее широкое представительство. В ее состав вошли (хотя и не в официальном качестве) представители как стран НАТО, так и стран-участниц Варшавского Договора, нейтральных и неприсоединившихся государств, промышленно развитых и развивающихся стран.

Не обходилось, конечно, без конфликтов. Францию в комиссии представлял Жан-Мари Дайе — заместитель председателя Комитета по делам обороны Национального собрания, председатель Комитета по делам обороны партии «Союз за французскую демократию». Он отличался крайне правыми взглядами и почти на каждом заседании выступал с заявлениями, направленными главным образом против внешней и внутренней политики Советского Союза. В январе 1982 года во время заседания комиссии в Бонне он прислал из Парижа телеграмму, в которой заявил о своем выходе из комиссии «в связи с тем, что она подпадает под влияние советских участников и в знак протеста против вмешательства Советского Союза в польские события». При этом, еще до отправки телеграммы, Дайе собрал в Париже пресс-конференцию, на которой выступил с обоснованием своего решения. Судя по всему, он надеялся, с одной стороны, дискредитировать комиссию в глазах общественности, а с другой — приобрести политическую популярность. Однако ни того, ни другого не получилось. Ни один член комиссии не поддержал Жана-Мари Дайе, а его попытка выдвинуть свою кандидатуру на пост лидера собственной партии провалилась.

Были назначены два научных советника комиссии. Одним из них стал Лесли Г. Гелб (США), которого в 1981 году сменил Джеймс Ф. Леонард, бывший заместитель представителя Соединенных Штатов Америки в ООН и бывший делегат США в Комитете по разоружению в Женеве. Другим научным советником был назначен я. Почему именно на меня пал выбор, точно не знаю до сих пор. В одном я абсолютно уверен: выбрали меня, конечно, не по инициативе нашей стороны. В то время подобное выдвижение могло произойти только с одобрения Международного отдела ЦК КПСС. Думаю, что необходим был авторитетный и сильный нажим, чтобы отдел дал согласие на мою кандидатуру. Предполагаю, что это было сделано, скорее всего, по рекомендации организаторов комиссии, некоторые из которых знали меня по встречам на различных международных семинарах и симпозиумах, где я выступал с докладами или с экспертными оценками.