Эйми Уоллес - Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой

Я нашла ее в книжном магазине в компании с Кэрол Тиггс. Ее натура не была столь импульсивной, как у Флоринды, но нежная грация Тайши была очень привлекательной. Она обрезала волосы, которые раньше доходили до пояса, и теперь носила их на мальчишеский манер, во всем другом она не изменилась: правильные черты лица, классическая элегантная одежда.

Тайша общалась с людьми в маленьком магазинчике, заполненном до предела. Она открыла свою лекцию словами:

— Добрый вечер, меня зовут Тайша Абеляр. Я обязана это подчеркнуть с магической целью. У меня много имен, так же как и у Карлоса Кастанеды. Каждая из его трех учениц — Флоринда Доннер, Кэрол Тиггс и я — знали дона Хуана под разными именами, потому что он был многосторонним существом. Нас обучали в соответствии с нашими способностями, воспитывали индивидуально в большой группе brujos и шаманов. Поскольку нам осталось недолго пребывать в этом мире, мы больше не можем учить таким способом. Карлос Кастанеда — последний по своей линии, и у него нет учеников, нет группы. Многие знают из его книг, что в мире магов нет добровольцев, знаки указывают на ученика (разве она не говорила только что, что нет учеников?) нагвалю , и потом он должен сделать так, чтобы тот стал его учеником. Или, поскольку Карлос Кастенеда — нагваль свободы, — любое существо, на которое обратит внимание Дух, будет притянуто к нему, а затем даст свое согласие. Но это ничего не гарантирует — это страшная война за каждую ступень на этом пути для того, чтобы не упасть. «Падение» — это слово маги используют для обозначения соскальзывания обратно к человеческой форме.

— Своим появлением перед вами сегодня я выплачиваю свой долг Духу, то есть делюсь знаниями дона Хуана единственно возможным способом. Это моя первая речь. Я очень нервничала перед выступлением и приготовила шпаргалки, которые показала Карлосу Кастанеде. К нему мы обращаемся « nagual » — это слово на языке нахуатль означает «непостижимое». Нагваль взял мои листы с напечатанным текстом — целую кипу листов — и разорвал их в клочки, повелев мне говорить те слова, которые придут на ум сами. Он сказал, что «ему не нужны записи».

Она продолжила рассказывать нам истории о сталкинге , который она называла «театром реальности», случаи из своей жизни, в которой она имела избавиться от того, что маги называли самой плохой ее чертой, — от жалости к себе.

Тайша утверждала, что в буддийском монастыре она имела облик мужчины, а в Мехико она была гринго по имени Рик, сквернословящим мелким воришкой. Она приделывала искусственный пенис под одеждой, училась ругаться и соблазнять женщин как мужчина.

Потом Тайша жила на дереве и спускалась вниз, только чтобы размяться. Еду ей поднимали на веревках, и она ни с кем не общалась. В течение этих двух лет она была известна как «девушкаобезьяна».

Сразу же после этого, чтобы достичь большего контраста, она стала пухленькой красивой дебютанткой с длинными золотыми волосами, в атласном платье шагающей на параде по площади в маленьком мексиканском городе рядом с ее duenas — «тетушками», — которые были на самом деле мексиканскими ученицами дона Хуана. В этой роли она влюбилась в ненормального поэта, нокаутировала его, связала и лебедкой подняла в дом на дереве для того, чтобы вылечить его от «трагической человеческой формы». Этот прием сработал, она вошла в образ и теперь могла спасти мужчину, которого любила. Маги забеспокоились, что она слишком глубоко войдет в эту роль, поэтому выплеснули на нее ведро воды и быстро трансформировали ее в еще один «персонаж».

Теперь она стала попрошайкой Альфонсиной, одетой в лохмотья, покрытой слоем грязи и всякой мерзости, искусанной мухами. Она жила в лачуге в маленьком городе с женщиной, которая была ей как мать и которая не знала ее настоящего происхождения. Альфонсина стояла с протянутой рукой, прося подаяния на паперти местной церкви. Нам было сказано, что если бы она «по-настоящему не победила жалость к самой себе», ей не было бы освобождения. Мага оставили ее умирать в этом обличье, если бы таковой была ее судьба.

Тайша подчеркивала, что дон Хуан и его группа не «имели жалости» ни к себе, ни к кому-либо другому. Если бы у нее не было «железной воли» воина, то она погибла бы от ран или умерла голодной смертью на улице, — «именно так». Испытывая зуд от вшей, она приносила несколько пенни домой, чтобы женщина покормила ее. Эта женщина была такой заботливой, что Тайша «первый раз в жизни по-настоящему полюбила, — и умерла бы за нее». Глубокие чувства уводили ее от постоянного сосредоточения на себе, и это было знаком освобождения от ежедневных страданий.