Электрон Приклонский - Дневник самоходчика

Не замечая собственного мехводителя, отступившего из предосторожности на шаг в сторону, Ципляев приостановился, растопырив руки со сжатыми кулаками, весь напрягся, мучительно вытягивая шею и шипя, словно рассерженный гусак… И вдруг по ушам Нила хлестнуло коротенькое, как выстрел, словцо, традиционно заменяемое в книжках многоточием. Это произошло так неожиданно, что оба друга, командир и механик, буквально остолбенели от изумления. Затем довольная улыбка медленно и широко расплылась по Сашиному лицу, начисто смыв разгневанное выражение. Нил, вне себя от восторга, крепко обнял своего более короткого командира, оторвал его от земли и закружил вокруг себя. И они удалились в обнимку, ни разу не оглянувшись на заповедную цитадель, из врат которой недоуменно выставились головы начальника ОВС и кладовщика…

— Это был, — подчеркнул Нил, многозначительно подняв над головою жилистый палец, — исторический, переломный момент, так как с того самого дня, то есть с неудачного визита к капитану, наш «рыжуня» начал успешно овладевать русской разговорной речью. Поэтому предлагаю выпить за наш «великий, могучий, свободный и прекрасный русский язык». Я назвал бы наш язык еще и целебным и думаю, что Иван Сергеевич в данном конкретном случае согласится с нами и не будет на нас в обиде. Ура, товарищи!

Утром было общее построение. Начштаба прочитал приказ о переброске нашего 29-го гвардейского танкового корпуса (10-й гвардейский продолжает сражаться в составе 3-го Белорусского фронта) на оборону Гдыни, где он должен сменить 19-ю армию, занимающую сейчас участок на побережье от города Колибкен до Гдыни.

На офицерском совещании нас предупредили, что немцы, прижатые к самому морю, часто контратакуют и что дело доходит до рукопашных схваток. Все равно — даешь! Лишь бы не сидеть сложа руки.

Весь личный состав нашего полка сведен в две жиденькие роты, назначены командиры рот и взводов. Все механики-водители и даже несколько командиров машин остались не у дел, потому что командовать им было некем. «Обойденные», мы сердимся, просим, чтобы из нас сформировали хотя бы отдельный полувзвод, но было строго-настрого оставаться в резерве командования полка. Может быть, это и правильно насчет сохранения опытных водительских кадров, но все равно как-то обидно.

Быстрые сборы и отбой пораньше. Засыпая, вспомнил, что Але уже семь стукнуло. В школу этой осенью пойдет. И по всем признакам — в мирное время!

Продвигаемся к цели очень медленно: исковерканное войною шоссе запружено всевозможной техникой — это перемещаются друг другу навстречу сразу две армии.

За истекшую ночь колонна наша проползла всего один (!) километр. Дорогу, точнее, время дорожное помогал мне коротать Нил. Привалясь сырыми спинами друг к другу, мы то вели ленивую беседу, то начинали клевать носами.

Когда уже совсем рассвело, бесконечные вереницы войск на дорогах пришли наконец в движение. Днем без задержек мы проехали Цоппот (Сопот) — приморский городок между Данцигом и Гдыней.

Более полутора суток тащимся в Гдыню. Вторая ночь застала нас недалеко от места назначения. Отчетливо слышна сильная артиллерийская стрельба.

Наша колонна остановилась в полной темноте среди развалин неведомой польской деревушки, и мы получили приказ выспаться, так как завтра на рассвете полку предстоит занять отведенный ему участок обороны. Чуть не ощупью удалось нам отыскать в сырой туманной тьме полуразрушенный домик. Главным его достоинством была крыша, сползшая почти до земли. В комнатушках, похожих на клетушки, набилось так много людей, что, несмотря на вентиляцию через разбитые окна и множество пробоин в стенах, в помещении сделалось очень душно от испарений, выделяемых нашей мокрой одеждой.

Всем офицерам, кроме командиров пехоты в танкошлемах, приказано остаться в резерве, но мы с Речкаловым тайком уехали (это пахнет явной разболтанностью) вместе со своими в Гдыню.

Полк занял участок побережья у южной окраины города, в районе большого стадиона, неподалеку от порта. Море Балтийское плещет у самых ног. Вдали, в легкой дымке, возле Хели, курсируют корабли противника, постреливают по городу и порту. Наши тяжелые орудия сердито отвечают им откуда-то из-за нашей спины. Вкрадчиво пришепетывая, снаряды проносятся высоко над головой в сторону песчаной косы. Музыка эта не прекращается ни днем ни ночью.