Мария Баганова: Майя Плисецкая

В эти годы в театре стилистику определял ведущий балетмейстер Мариус Петипа, который на сцене приветствовал лишь изящество и легкость. Отточенный классический танец Вагановой, ее суховатый академизм казался ему бесперспективным, как и сама балерина — чересчур мускулистая и какая-то уж очень крепкая, ширококостная. Девушка, чувствуя свои недостатки, зажималась, боялась импровизировать. К слову сказать, Матильда Кшесинская, обладая схожей фигурой, тем не менее умела выглядеть легкой и женственной.

Помог Агриппине Вагановой педагог Николай Густавович Легат — и чудо свершилось! Ваганова сумела раскрепостить свое тело, руки, ее танец приобрел выразительность. Она показала феноменальное мастерство «полета». Сегодня ее прыжок — уже история балета. Ваганова получила от критиков неофициальный титул «царицы вариаций». До сих пор вариации в гран-па балета «Дон Кихот», в па-де-труа теней в «Баядерке», в па-де-труа в «Пахите» и многие другие называют «вагановскими». Со временем она научилась переключать внимание со своего невысокого роста, коренастой фигуры с крупной головой, тяжелыми мускулистыми ногами на свою технику.

Несмотря на неимоверный труд, Ваганова не стала звездой первой величины на балетном небосклоне. Но при своих природных данных она достигла максимума! И, что куда важнее, — не простым наращиванием физических нагрузок, а умным, интеллектуальным подходом к любому упражнению. Она познавала возможности человеческого тела, формулировала для себя законы работы с ним, составляла оптимальное расписание занятий. Ваганова поняла: корпус, спина, руки — и есть основа, позволяющая добиться полной свободы движения, вращения, прыжков. Да, сейчас это прописная истина — но все это во многом благодаря именно Агриппине Вагановой. Она знала, как распределить силы, как чередовать упражнения, чтобы добиться наилучшего результата. Увы, сама она этого не успела: «Только к концу карьеры я пришла к званию балерины», — признавалась сама Агриппина Яковлевна. В 1915 году директор театра подписал приказ о ее увольнении на пенсию, а ведь Вагановой было всего 36 лет! Она была полна сил и хотела работать. Но со сценической карьерой пришлось распрощаться.

А потом «великий исход» артистов балета из России опустошил театральные сцены Петрограда и Москвы. К счастью для России, в Петрограде осталась балерина-пенсионерка Агриппина Ваганова, ставшая во главе хореографического училища. Не будь ее, советского балета, возможно, вовсе не существовало бы. Ведь в первые годы советской власти официально обсуждался вопрос ликвидации балета как искусства, «чуждого пролетариату». В штат балетного училища Ваганову взяли в 1921 году. Было холодно и голодно, занимались в кофтах и платьях. Но Ваганова была счастлива. Ею были воспитаны Марина Семенова, Галина Уланова, Татьяна Вечеслова, Ольга Иордан, Наталья Дудинская, Алла Шелест, Алла Осипенко, Ирина Колпакова, Фея Балабина, Елена Тангиева — всего Ваганова воспитала двадцать девять выпусков. Методика Вагановой вырабатывалась в ее неустанной работе над самой собой, именно поэтому впоследствии она могла сразу заметить недостатки своих учениц и объяснить им возможности их устранения. Ученицы любили ее, но нешуточно боялись. И было почему: Ваганова была требовательна, безжалостна и остра на язык.

Одной из особенностей системы Вагановой было то, что если прежде основным методом был показ, то она каждое движение объясняла. Как однажды сказала в одном из интервью Майя Плисецкая: «У Вагановой были «фантастические» мозги. Она видела сразу, в чем дело. Она никогда не говорила ученице: «Попробуй так!» Она требовала: «Надо так». Она для меня Микеланджело в балете».

Ваганова пришла в уборную к Плисецкой после «Шопенианы» и сразу назначила репетицию. Она прошла с Майей всю мазурку, буквально «позолотив» многие комбинации, поменяв ракурсы поворотов тела, положения головы и абрисы рук. Она связала логикой переход из движения в движение, сделав удобной всю вязь комбинаций. Сфокусировала внимание на проблемных местах. Обратила внимание на определяющую важность толчкового мгновения. «Толчок должен быть красив и неприметен», — говорила Ваганова.

Плисецкую она прозвала «рыжей вороной». Рыжей, потому что рыжими были ее волосы, а вороной — потому что ученицей Майя была невнимательной и плохо умела сосредотачиваться. Некоторые комбинации ей приходилось повторять по два-три раза, а этого суровая педагогиня не любила. Другую она бы давно уже выгнала из своего класса, но Плисецкой ее недостатки прощала.