Даниил Тумаркин - Миклухо-Маклай. Две жизни «белого папуаса»

В Вальпараисо Николай Николаевич поселился в гостинице. Отсюда он предпринимал поездки вглубь страны, неоднократно посещал Сантьяго. Миклухо-Маклаю удалось познакомиться с видными учеными и государственными деятелями, в том числе с министром внутренних дел Белисарио Пратсом, подарившим исследователю комплект географических карт. Но наибольшее значение имела встреча с Игнасио (Игнатием) Домейко.

Домейко, выходец из белорусской дворянской семьи, окончил физико-математический факультет Виленского университета, участвовал в подпольных кружках. В 1830 году в Польше вспыхнуло освободительное восстание, которое перекинулось и на белорусские земли. Домейко примкнул к повстанческому движению, участвовал в боевых действиях. После подавления восстания его отряд перешел прусскую границу и сдал оружие. Домейко перебрался в Саксонию, откуда переехал со своим другом поэтом Адамом Мицкевичем в Париж. Здесь он окончил Горную школу, некоторое время работал инженером на копях в Эльзасе.

В 1838 году правительство Чили, нуждавшееся в квалифицированных специалистах, пригласило Домейко приехать в эту далекую латиноамериканскую страну, чтобы наладить обучение горному делу в центре горнопромышленного района Кокимбо. Не ограничиваясь преподаванием, Домейко совершал экспедиции по стране, изучал ее геологическое строение, производил метеорологические и минералогические исследования, открыл новые месторождения благородных металлов. Позже Домейко переехал в Сантьяго, где ему поручили принять участие в реформе образования в Чили. Он стал профессором столичного университета, а в 1868 году был избран его ректором. По предложению ученого в Чили (впервые в Латинской Америке) была введена метрическая система мер и весов. Он изучил геологические особенности пустыни Атакама и прилегающих к ней горных цепей Кордильер, исследовал местные вулканы.

Игнатий Домейко внес значительный вклад и в этнографическое изучение Чили. Еще в 1845 году он выпустил в Сантьяго на испанском языке книгу «Араукания и ее жители», впоследствии переведенную на другие языки. В этой книге он выступил в защиту арауканов, против захватнической политики латифундистов, обогащавшихся за счет сгона индейцев с их земель. Образцы народного искусства и предметы быта, привезенные из экспедиции в Арауканию, послужили основой для созданного ученым этнографического музея в Кокимбо. Домейко пользовался огромным почетом и уважением на своей новой родине. Он был объявлен национальным героем Чили, его именем названы один из отрогов Кордильер, город на юге страны, несколько минералов, а после смерти ученого в 1889 году ему воздвигли памятник в Сантьяго [361] См.: Грицкевич В.П. Народный герой Чили // Путешествия наших земляков. Минск, 1968. С. 96—119; Он же. Геолог, минералог и этнограф Игнатий Домейко // ИРГО. 1981. Т. 113. Вып. 5. С. 447-451. .

Домейко с большим радушием принял редкого гостя из далекой России и с интересом узнал о том, что корни Миклухо-Маклая уходят в русско-украинско-белорусское порубежье. «Этот весьма умный и полезный деятель в Чили, — сообщает в своей «Записке» Назимов, — обратил внимание на Миклуху и всеми средствами старался познакомить его с всевозможными музеями. <���…> Домейко опубликовал в газетах о пребывании в Вальпарайзо русского корвета, на котором натуралист Миклуха-Маклай отправляется к берегам Новой Гвинеи. <���…> В бытность мою в Сант-Яго Миклуха-Маклай познакомил меня с почтенным ректором Домейко, так что и я мог воспользоваться его гостеприимством и поучительной и приятной беседой» [362] Назимов П. Н Записка о пребывании… С. 77. .

Усердно собирая самые разнообразные сведения о Чили, Николай Николаевич стремился вместе с тем пополнить свои познания об острове Рапануи, названном в 1722 году голландским мореплавателем Роггевеном островом Пасхи. Он отправился в музей Сантьяго, куда к тому времени уже поступила значительная часть предметов рапануйской культуры, привезенных чилийской экспедицией И.Л. Ганы с этого острова. Миклухо-Маклай описал и частично зарисовал загадочные каменные фигуры и барельефы, а также небольшие деревянные фигурки, которые он увидел в музее и у нескольких частных лиц в Вальпараисо.

Особое внимание ученого, естественно, привлекли две дощечки, покрытые рядами искусно вырезанных значков, оттиски с которых он видел в Берлине и Лондоне. Как узнал Миклухо-Маклай, участники чилийской экспедиции в 1870 году получили эти таблички на острове Пасхи у французского миссионера Ипполита Русселя. Тщательно изучив таблички, Николай Николаевич пришел к заключению, что «ряды значков действительно изображают письмена и что доски эти не назначались для выделки тап» [363] Миклухо-Маклай Н.Н. Острова Рапа-Нуи… С. 65. . Он еще более укрепился в этом мнении после продолжительной беседы с Рудольфе Амандо Филипи, автором публикации о загадочных табличках, появившейся в немецком географическом журнале. В записной книжке Миклухо-Маклая сохранился заранее составленный список вопросов, которые он задавал Филипи и ответы чилийского исследователя. Не ограничившись изучением предметов, привезенных с острова Пасхи, и беседами со специалистами, Николай Николаевич сумел во время пребывания в Среднем Чили приобрести несколько великолепных образцов рапануйского искусства, которые хранятся теперь в петербургском Музее антропологии и этнографии (МАЭ).