Даниил Тумаркин - Миклухо-Маклай. Две жизни «белого папуаса»

Утром 20 февраля 1871 года «Витязь» бросил якорь на рейде столицы Бразилии, и Миклухо-Маклай с первой же шлюпкой отправился на берег. «По прибытии в Рио-Жанейро, — вспоминает Назимов, — он проводил время преимущественно на берегу и, насколько мне известно, заботился только о приобретении <���рисунков и фотографий> разных типов населения Бразилии и о редких рыбах, появляющихся на рыбных рынках, для анализа мозгов» [341] Там же. .

Если Дарвин во время двукратного пребывания в Рио-де-Жанейро лишь изредка отвлекался от естественно-научных изысканий, чтобы занести в дневник, а потом в описание экспедиции свои чувства возмущения рабством негров и связанными с этим жестокостями, то Миклухо-Маклай — как в 1866 году в городах Красного моря — был поглощен наблюдениями над пестрым населением бразильской столицы, уделяя меньше внимания зоологическим штудиям.

«Улицы и рынки в Рио представляют для путешественника, интересующегося антропологией), обширное поле наблюдений, — писал ученый в своем незаконченном сообщении о пребывании у берегов Южной Америки. — <���…> На каждом шагу встречаются представители разных рас или продукты их помеси. В двух третях низшего сословия здесь течет чистая африканская кровь или преобладает в нем. Первобытного населения — индейцев — здесь почти не приметно; изредка только попадается метис, которого неопытный еще наблюдатель только с трудом отличает от родившегося здесь европейца. <���…> Чтобы иметь случай видеть вблизи большое количество цветного населения, я посетил больницу в Рио, где я имел полную возможность осмотреть несколько сотен объектов обоего пола» [342] Миклухо-Маклай Н.Н. <���Южная Америка> // СС.Т. 1. С. 37. . Часами бродил ученый по рынкам — не столько для того, чтобы приобрести экзотические образцы морской фауны, сколько для наблюдения за собиравшимися там людьми разных рас. Наиболее интересные «образчики» Николай Николаевич приводил к фотографу, который снимал их «без одежды, с трех сторон и в пяти положениях» [343] Там же. . Судьба этих фотографий, к сожалению, неизвестна.

Миклухо-Маклай с нетерпением ждал ответа из Петербурга на рапорт Назимова с просьбой разрешить «Витязю» зайти в Австралию и затем высадить ученого на Новой Гвинее. Зная, что кризис из-за демарша Горчакова уже миновал самую острую стадию, Николай Николаевич надеялся на благоприятное для него решение вопроса и в письмах из бразильской столицы просил направлять ему корреспонденцию в австралийский порт Мельбурн. 9 марта 1871 года Назимов ушел из Рио-де-Жанейро, здраво рассудив, что при тогдашних средствах сообщения ответ из Петербурга не скоро дойдет до Бразилии; он надеялся, что почтовый пароход с депешей из Морского министерства догонит «Витязь» в одной из южноамериканских гаваней вплоть до чилийского порта Вальпараисо. Павел Николаевич повел корвет на юго-запад, к Магелланову проливу, чтобы пройти через него в Тихий океан.

Морская стихия снова не баловала нашего героя, особенно после того, как корабль вошел в зону «ревущих сороковых». «Прошло уже две недели, как неблагоприятные бури и ветры носят нас взад и вперед, так что мы не можем попасть в Магелланов пролив, — писал Миклухо-Маклай Дорну 30 марта. — 3 ½ недели тому назад мы покинули Рио-де-Жанейро и сейчас находимся в промежутке между Фолклендскими островами и берегами Патагонии, южнее мыса Бланко, где нас качает из-за продолжения равноденственных бурь» [344] СС.Т. 5. С. 83. . Но и в этих неблагоприятных условиях ученый по возможности продолжал свои изыскания. Так, он сообщил в том же письме Дорну, что «хороший день, когда мало качало, позволил мне исследовать несколько голов моих любимых селахий, купленных на рынке в Рио» [345] Там же. . По сообщению Назимова, «на пути из Рио-Жанейро в Магел[л]анов пролив, идя на малой глубине в 70 и 60 сажень, иногда и менее, Миклуха бросал несколько раз драгу для получения морских животных со дна моря» [346] Назимов П.Н. Записка о пребывании… С. 76. . Продолжал он и измерение температуры морской воды на малых глубинах.

Наконец 1 апреля корвет вошел под парами в Магелланов пролив и через три дня, преодолев все узкости, встал на якорь в гавани Пунта-Аренас — поселения, основанного в 1840-х годах и остающегося по сей день самым южным городом в мире. В связи с открытием поблизости угольных копей и золотых приисков поселок к тому времени превратился в небольшой город с военным гарнизоном в 30 человек; здесь поселился губернатор чилийской территории Магальянес. Как сообщил в Петербург Назимов, «быстрый переход от бразильских жаров в патагонский холод» отрицательно повлиял на здоровье команды «Витязя» и его ученого пассажира, но не сказался на их работоспособности [347] РГА ВМ Ф.Ф. 410. Оп. 2. Д. 3063. Л. 504-505. .