Николай Зенькович - Михаил Горбачёв. Жизнь до Кремля.

М. Горбачёв:

«В 1952 году я вступил в партию. Накануне передо мной встала проблема: что писать в анкете о своих репрессированных дедах? Хотя дед Пантелей судим не был, но 14 месяцев отсидел. Да и деда Андрея высылали в Сибирь без всякого суда. При вступлении в кандидаты это никого не волновало — земляки знали обо мне всё. Написал письмо отцу, ведь ему при приёме в партию уже пришлось отвечать на такой же вопрос. Когда летом мы встретились, отец сказал:

— Ничего я не писал. Не было этого у нас на фронте, когда в партию перед боем принимали. На смерть шли. Вот и весь ответ.

Ну а мне, сыну его, пришлось в парткоме, а потом в Ленинском РК КПСС долго объяснять всю историю моих предков».

Так и не ответил Михаил Сергеевич, что же он написал в анкете. И вообще, как соотносятся его слова о вступлении отца в партию на фронте со свидетельством бывшего министра обороны СССР Д.Т. Язова о том, что Сергей Андреевич Горбачёв вступил в КПСС уже после войны?

В. Казначеев:

— В 1953 году он женился на Раисе Максимовне Титаренко, учившейся на философском факультете университета курсом старше, хотя она была на год моложе его.

В этом есть определённая закономерность: в школьные годы Горбачёв был влюблен в девушку тоже старше его классом (Юлию Карагодину-Чернышеву. — Н.3.). Раиса Титаренко, как свидетельствовали одноклассники, являла собой вполне образованную девушку, с серьёзными амбициями. Когда они были вместе, её лидерство было очевидно. Раиса Максимовна превосходила своего супруга и интеллектуально.

Предоставим слово самой Р.М. Горбачёвой. В её автобиографической книге «Я надеюсь…» говорится:

«В университете я встретилась с Михаилом Сергеевичем. Здесь образовалась наша семья…

Меня часто спрашивают, как мы встретились, как Михаил Сергеевич ухаживал за мной. Наверное, это важно в воспоминании каждой семьи. Но для меня куда важнее, ценнее другое. Наши отношения и наши чувства с самого начала были восприняты нами как естественная, неотъемлемая часть нашей судьбы. Мы поняли, что друг без друга она немыслима, наша жизнь. Наше чувство было самой нашей жизнью.

Первая встреча — на вечере танцев в студенческом клубе Стромынки. Михаил Сергеевич пришёл со своими друзьями Володей Либерманом и Юрой Топилиным».

Подробности этой встречи описала в 1999 году Ирина Боброва, журналистка популярной газеты «Московский комсомолец». Миша читал книгу, когда в комнату заглянули сокурсники Володя Либерман и Юра Топилин.

— Мишка, там такая девчонка! Новенькая! Пошли, — в один голос заорали они.

— Идите, мне некогда, — ответил он.

При поступлении в МГУ дал себе слово: все пять лет — только учёба и никаких «амуров». Но какой-то «чёрт» его дёрнул. Через полчаса Михаил вышел из стен общежития и направился навстречу судьбе.

Первое знакомство у Раи не вызвало никаких эмоций, она отнеслась к будущему юристу достаточно равнодушно. Вторая встреча произошла в комнате ребят, куда Юра Топилин пригласил девушек. На чай. Она по-прежнему была очень сдержанна и первая покинула компанию. Михаил пытался с ней встретиться, завязать разговор, но все усилия сводились к нулю. Лишь в декабре 1951 года представился подходящий случай. В клубе на встрече с деятелями культуры Рая была очень грустная, и Михаил предложил пойти прогуляться по городу. На следующий день встретились снова и скоро всё свободное время стали проводить вместе.

В тот зимний вечер, как обычно, они встретились после занятий во дворике МГУ на Моховой. До Стромынки шли пешком. Всю дорогу Рая больше молчала, нехотя отвечала на вопросы. И вдруг…

— Знаешь, нам не надо встречаться, — тихо сказала она. — Мне было хорошо с тобой. Я снова вернулась к жизни. До этого тяжело перенесла разрыв с человеком, в которого верила. Лучше прервать наши отношения сейчас, пока не поздно…

Но было уже поздно.

Р.М. Горбачёва:

— Мы тогда не изучали свой гороскоп, честно говоря, и не знали о существовании гороскопов. Это сейчас они в моде. А мы действительно не знали, что означает для нас знак Зодиака Козерог, под которым родилась я, или Рыбы, под которым родился Михаил Сергеевич. Не знали, будут ли устойчивы, согласно этим знакам, наши отношения или нет. Будет ли гармоничен наш брак. Даже не задумывались над этим. Нас это не волновало. Не коснулись нас и меркантильные соображения: наследство, родственные связи, чьё-то положение, протекционизм. Нет. Не было ни наследства, ни родственных связей. Всё, что мы имели, — это мы сами. Всё наше было при нас. «Omnia mea mecum porto». «Всё своё ношу с собой».