Ирина Роднина - Слеза чемпионки

Разговор о том, что меня хотят поставить на коньки, до меня дошел десятого сентября, во время пресс-конференции по поводу открытия Академии фигурного катания. Открывали мы ее с Ириной Яковлевной Рабер, префектом Северного округа Москвы и президентом столичной Федерации фигурного катания. Как всегда, журналисты все перепутали и написали, что академия носит мое имя. Мне пришлось рассказывать, что есть еще и мой центр, под который только-только выделена земля и идут обычные согласования. Я специально долго объясняла журналистам, в чем разница, но все равно они написали так, как хотели. Перед пресс-конференцией я узнала, что, оказывается, состоялся заговор Оксаны, Ирины Яковлевны и Ильи Авербуха. Они насели на меня с предложением выйти на лед. Я категорически отказалась. Они говорят: «Подумай». Я отвечаю: «Ребята, чего думать? Песок уже сыплется». Вернувшись из Америки, я за семь лет ни разу на коньках не стояла, почему и говорила все время, что это авантюра. Но они меня доконали. В общем, встала на коньки. Двадцать шестого сентября должно было состояться мое выступление. Тренировалась я только двадцать третьего и двадцать четвертого. И в день выступления полчаса с утра.

Надо отдать должное Илье, вечер во дворце «Мега-спорт» получился особенным. Каждый показанный номер для меня был сюрпризом, я ничего заранее не знала. Единственное, о чем меня попросили, — чтобы в первом отделении я была в чем-то красном. Потом выяснилось — это была просьба Турецкого. Его хор спел мне «Женщину в красном». Потрясли меня молодые ребята, которые выучили наши с Зайцевым программы!

Даже то, что мои чешские ученики, экс-чемпионы мира Радка Коварикова и Рене Новотны приехали, было для меня полной неожиданностью. У Радки и Рене сейчас сложные отношения. Они уже полтора года не живут вместе. Но ради меня вновь встали вместе на коньки и буквально за неделю сделали номер.

Перед этим гала-концертом Аленушка должна была улетать в Вашингтон, и мы с ней пошли ужинать. Я была в туфлях на каблуках. Выходя из ресторана, я подвернула ногу. И тут же радостно сказала: «Теперь я точно кататься не буду». Но Илья меня доставал с утра и до вечера. Я ему пообещала: «Хорошо, я приду, сам убедишься». Я специально назначила первую тренировку на двадцать третье, за три дня до шоу, чтобы он понял: во-первых, программы нет, во-вторых, костюма нет, в-третьих, ничего нет. Мне только и надо, чтобы вся страна начала обсуждать, как я катаюсь в шестьдесят.

Здесь я должна сказать добрые слова о моем партнере, Алексее Тихонове. Я каталась с Улановым, с Зайцевым, я даже однажды встала в пару с двукратным олимпийским чемпионом Артуром Дмитриевым, когда меня уговорили принять участие в параде по случаю открытия на втором канале шоу «Звезды на льду». И должна сказать, что Тихонов — это лучший партнер. Немножко покатавшись с Артуром, я себе сказала, что больше этого делать никогда не буду: он мне никакой свободы не давал, а я не та парница, чтобы меня схватили мертвой хваткой и везли. Но Леша держит прекрасно и партнершу здорово чувствует.

Тем не менее я не могла оставаться спокойной в тот вечер. Естественно, пока я сидела на этом эшафоте в виде сцены, где я принимала поздравления, начала затекать нога, которая вся бинтом была замотана. У меня было не больше семи минут на то, чтобы переодеться, к тому же костюм прямо на мне должны были еще и зашить. Но я так решила: ладно, шестьдесят лет, если что — простят, если совсем плохо — вырежут. Поэтому я вышла совершенно… ну не то чтобы без мандража, но черт его знает, как это чувство описать. Когда мы с Лешей на тренировках попробовали покататься, все получалось достаточно легко. При том, что предложенную Ильей поддержку я никогда в жизни не делала. В наше время она входила в число запрещенных. Но с Тихоновым все было надежно. А когда в партнере уверен, жить легче. Он, как я понимаю, натренировался, катаясь каждый год в шоу с «чайниками», а уж со мной ему сам бог велел.