Шамиль Султанов - Плотин. Единое - творящая сила Созерцания

— Это и дает некую общую модель удовольствия и страдания. Боль — это познание отделения тела, лишающегося образа души, а удовольствие — познание живым существом вновь вкладываемой обратно в тело души. Таким образом, сам аффект, само состояние присущи телу, а познание этого аффекта принадлежит ощущающей душе, которая и дает ей об этом знать.

— Приведу такой пример: во время хирургической операции подвергается разрезанию телесная масса. Неприятное чувство испытывает не только тело, но и душа, которая ощущает телесный аффект и локализирует его. Но сама душа аффицированию не подвергается. Иначе, поскольку она целостна, она не могла бы конкретно выделить место боли, обстоятельства и т. д. Следовательно, необходимо различать саму боль и ощущения в смысле познания боли.

— То есть различать некое впечатление и сознание этого впечатления, боль и познание боли. Первое, то есть впечатление, сам аффект, боль — физиологический факт, а вот второе, познание аффекта, — феномен душевной жизни. Бледнеет, дрожит и краснеет тело, а душа лишь сознает эти состояния тела, лишь узнает стыд и страх. Аффекты — это физиологические состояния тела, которые душа должна сознавать не как ее собственное состояние, а именно как телесные явления. Душа по своей глубинной сути бесстрастна и лишена каких-либо аффектов.

— Наши желания возникают из чувства недовольства и недостатка. Следовательно, и телесные желания имеют своим началом антропологическое единство человека как живого существа; ни тело, само по себе, ни чистая душа чувственными желаниями не обладают. Они присущи и тому и другому вместе: из боли следует осознание ее душой. Именно душа вызывает стремление избавиться от предмета, причиняющего боль. А затем уже следует бегство от этого предмета.

— Таким образом, и по отношению к чувственным желаниям необходимо признать то, что признано по отношению к аффектам. С одной стороны, боль, бегство от данного предмета и стремление к противоположному принадлежат телу. С другой стороны, сознание боли, возбуждение соответствующих стремлений и их удовлетворение принадлежат душе.

— В наших рассуждениях явно и неявно присутствуют не две стороны, а три — живое тело, природа и душа. Желания стимулируются телом, которое, испытывая боль, стремится к удовольствию как противоположности страдания и к полноте как противоположности недостатка. Но любое тело в каждый данный момент находится в определенной пространственной нише природы. Эта природа и является как бы матерью желаний аффилированного тела, старающейся правильно направлять его. Наконец, душа удовлетворяет или отвергает, независимо от тела, телесные желания.

— Терпит боль, испытывает недостаток и движется от них к противоположному телу. Этим телом движет и управляет более сложное тело, более сложная система — природа. Утверждает же или отрицает желание тела душа. И нельзя забывать, что желания локализуются в области печени, которая в человеческом теле и есть начало желания.

— Желания связаны со страстями…

— Да, и то обстоятельство, что склонность к страстям зависит от телесных свойств, например холодной или горячей крови, указывает, что они имеют отношение к организму. Тело является главным источником страсти. Это видно хотя бы из того, что люди, презирающие тело, с гораздо большим трудом поддаются той или иной страсти.

— Но, однако, с другой стороны, источником страсти является и душа.

— Действительно, ведь мы возбуждаемся не только по поводу нас самих, но и по поводу наших друзей, воспринимая соответствующим образом какой-либо противозаконный или противонравственный поступок. Таким образом, гнев, например, предполагает восприятие и понимание. Происхождение гнева, следовательно, двойственно. И потому он, как и всякая другая аналогичная страсть, относится не к телу, не к душе, но к тому и другому вместе, то есть принадлежит человеку как антропологическому существу.

Ощущение чувственных предметов является для души восприятием. Причем душа сознает привходящие в тела качества и как бы отпечатывает в себе их логосы. Такое восприятие может быть или чисто психологическим процессом, или же психофизиологическим.

— Но восприятие, как чисто психический процесс, невозможно…

— Конечно, ибо тогда душа воспринимала бы только то, что находится в ней самой. И это было бы уже не восприятием, не ощущением, а интеллектуальным процессом.

— С другой стороны, если бы душа воспринимала непосредственно внешнее, то она должна была бы так или иначе стать похожей на это внешнее, что недопустимо…