Шамиль Султанов - Плотин. Единое - творящая сила Созерцания

Сам же Плотин астрономией по-математически занимался мало, а больше вникал в предсказания звездочетов. Да и тут он без колебания осуждал многое в их писаниях, если ловил их на каких-нибудь ошибках…

…Меня словно потянуло вправо: я повернулся и взглянул на голографический дисплей. Через несколько секунд на экране вновь появился этот странный и почему-то знакомый человек — «груша». Впрочем, сейчас на месте носа переливалось нечто, напоминающее неправильный прямоугольник. Каким-то образом он сам это понял или догадался и повернул голову назад. Раздался треск-щелчок, и я увидел его плешивый затылок. И словно не испытывая никаких неудобств от тошнотворной неестественности своей позы, он внимательно и с любовью осматривал свое лицо в круглом, большом зеркале, повисшем в воздухе за его спиной. Он вытянул руку — я видел своими глазами, как она удлинилась при этом чуть ли не вдвое! — и начал что-то поправлять, быстро массируя свой нос. Затем, удовлетворенно хмыкнув, он опять повернул голову, растянул весьма неестественно щеки, чуть кивнул мне и начал говорить:

— Итак, если ты помнишь, Адрастия, вдоволь посмеявшись, посадила на императорский трон тринадцатилетнего Гордиана III. Он был жизнерадостным, красивым, обходительным молодым человеком, всем нравился, в жизни был приятен, отличался образованностью — словом, он обладал всеми данными, чтобы быть императором, — кроме возраста. Да, опыт — умение прежде всего не повторять своих ошибок — важен особенно для правителей и президентов.

Но в этой ситуации Гай Фурий Тимеситей становится начальником преторианцев. Образованный и вместе с тем твердый человек, ловкий дипломат. Ему удавалось искусно лавировать между сенатом и армией, поддерживая хорошие отношения с обеими сторонами. В 241 году он женил молодого императора на своей дочери и стал таким образом чем-то вроде регента. С этого времени правление Гордиана III не казалось ребяческим, и сам император сделался несколько более рассудительным и уже не давал евнухам и придворным прислужникам своей матери торговать его волей.

Положение на восточной границе тем временем становилось для Рима все более опасным. Персидский царь Шапур еще при Максимине захватил Месопотамию, а теперь грозил столице Сирии Антиохии. В 242 году — в год смерти Аммония — Тимеситей вместе с императором отправился на Восток…

…Именно тогда, пристально вглядываясь в колеблющийся столб дыма от погребального костра, я вдруг увидел или скорее ощутил в себе нечто неизреченное, невыразимое, скрывающееся за всем тем, что изучил, узнал у Аммония. Это нечто было новым и неновым. Оно было неново, ведь Аммоний постоянно намекал об этом своими словами и действиями, так же как его гости из Индии, Персии, Сирии говорили иногда и иносказательно о том же самом. Но это было и действительно ново и неожиданно, ибо я понял, ощутил, увидел это как некую предельную силу, и в тот же миг понял и увидел, почему Аммоний так ненавязчиво и мудро требовал искать свой путь к Невыразимому, Единому.

Это был всего лишь миг — потом порыв внезапного ветра с моря, — и пришло ощущение тягостной пустоты, надлома. Я всем своим существом, пробуждающейся от тягостного забвения душой своей вновь ощутил, что предшествующая жизнь с Аммонием стремительно и невозвратно уходит. Я стоял тогда в оцепенении: волны холодного одиночества вновь бились в мои напряженные мышцы, мелкими струйками просачиваясь в мое сердце и мой ум…

В этой серой, безмолвной буре на поверхность моего сознания всплыли слова, которые я слышал за несколько лет до этого от гостя из Персии:

— Оно, Единое и Невыразимое, участвует и не участвует в мировом творчестве. Оно не участвует, будучи выше самой идеи такого творчества. Но, будучи выше всего, Оно содержит в Себе идею творения — как некий абсолютный принцип. Этот принцип по отношению к низшему миру является Источником творения, орудием творчества. Сокровенный смысл учения Зороастра в том, что Оно, Единое назовем его условно Зерван-Акерен, возвышаясь как Абсолют над добром и злом, эманирует диаду Ормузда и Аримана, как творческий свой аналог. И также брахманы в Индии почитают то, что Брама есть не что иное, как творческая сила Праджапати.

Запрещено говорить о пути познания Единой Непостижимой Сущности, пребывающей бесстрастно и неизменно за пределами всех мировых антитез и вмещающей их в себе. Но тебе скажу, что уже это запрещение есть важное указание по поводу Пути.