Клаус Гранцов - Пепел большой войны Дневник члена гитлерюгенда, 1943-1945

Эти шумовые концерты нимало не раздражают меня, но преизрядно мешают Петеру до Боору, когда он читает свою Библию. Но когда он начинает возмущаться, это злит остальных. «Да ты знаешь, почему у нас такое настроение? — кричат ему ребята из Рейнской области. — Сегодня в сводке вермахта сообщалось, что бомбили Дюссельдорф и Нойс, наши родные города! Что вы, в Померании, знаете о бомбежках?»

Я понимаю, что своим диким джазом они хотят заглушить чувство одолевающего их страха за родных, но ребята с Рейна по своей природе куда более разговорчивы, чем мы. Каждый из них уже рассказал все о своем доме, мы теперь знаем всю их жизнь. А сколько еще всякой всячины они поведали нам!

Так что мне остается обсуждать серьезные темы только с Петером де Боором и разговаривать с ним о доме. (Я почему-то вообще не получаю здесь никаких писем из дома.)

Служба имперской трудовой повинности уже привлекает также людей в свои собственные ряды. Она ищет сотрудников непременно на должности рабочих-бригадиров. Найдя таких людей, она обязывает их служить в своих рядах в течение нескольких лет. Кое-кто из ребят из Рейнской области подал заявление на подобную службу и тотчас же получил внеочередной отпуск. Они надеются, что в составе этой службы они надежнее переживут войну, чем в вермахте. Да хранит их Господь. Что до меня, то как представишь, что годами, а возможно, и целую жизнь придется только выполнять приказания да ковыряться в земле, слушаться и копать… Всегда быть подчиненным…

Естественное желание всякого человека — быть свободным. Та же власть, которая здесь господствует, может лишь отрицательно повлиять на человека. Но нам говорят, что это совершенно необходимо, чтобы немецкий народ мог продержаться в трудные времена. Я не могу судить об этом, мне остается только говорить с самим собой.

Хотел бы я получить какую-нибудь свободную профессию. Иначе я просто-напросто задохнусь! Тупая трудовая повинность или активная военная служба представляют собой два противоположных полюса всех моих целей. И я уже хотел бы начать осуществление своих целей, но чувствую свою неполноту и незрелость во всем. Но есть ли у меня вообще какие-нибудь собственные мысли? Не были ли они все внушены мне откуда-нибудь извне? Есть ли у меня вообще возможность действовать самостоятельно? Или я должен сначала исполнить те внешние требования, которые предъявлены мне, и лишь потом начать жить своей собственной жизнью?

Но с чего же мне начать жить для себя самого? Писать! Естественно. Я уже давно должен был бы начать что-нибудь делать для себя. Но все же я часто думаю, что мне не хватает жизненных переживаний и впечатлений. Однако потом я говорю себе: возможно, ты уже пребываешь в центре самого большого переживания своей жизни, потому что эта мировая война будет считаться вопросом жизни и смерти германской нации. Наш командир выступил перед нами с долгим рассказом о военном положении и политической ситуации. «В ситуации «тотальной войны» вопрос сохранения нашего народа, нашей германской культуры выходит на передний план, — сказал он, — поскольку пламя войны бушует на наших границах».

И мы, молодежь, должны в этот период истории, в котором нам довелось жить, быть крепкими, подобно крупповской стали, именно так, как однажды сказал фюрер. Да, это сильное высказывание! В нескольких словах Гитлер объяснил и одобрил всю последующую нашу шлифовку нашими наставниками!.

Наш командир группы очень строг, но в голове у него нет ничего, кроме свинства. Когда недавно никто из нас не вызвался быть у него в качестве денщика, он едва не получил удар. Наконец, вперед выступил Бартельт и сказал, что уж лучше потеть, черт с ним, на работе, чем чистить какому-то парню ботинки.

На наше счастье, в нашей среде все же нашлась черная овца по имени Янке, с которым наш командир группы предпочитал иметь дело и поэтому оставил нас в покое. Этот Янке не имел ничего против того, чтобы наш командир группы использовал его в качестве своего осведомителя и все время над ним издевался. Это нас вполне устраивало, и мы не могли скрыть своей радости от такого положения дел. Удивительно, что всегда в той или иной группе людей находятся подобные типы.

Завтра мы едем в Белгард на медосмотр и рентген. Для этого нас сегодня подстригли на длину спички. Эту страсть к оболваниванию я уже воспринимаю как природное явление. Ну почему мы не можем носить более длинные волосы и для чего должны выглядеть все одинаково, как штампованные болванчики?