Александр Черешнев: Люди мужества

— Майор Счетчиков пользовался у нас большим уважением и авторитетом. И даже после того, как он был переведен в другую часть, наш полк продолжают называть его именем. Летчики любили его за то, что он лично летал почти на все боевые задания, всегда первым появлялся над целью.

Командир эскадрильи рассказал нам несколько эпизодов из летной жизни Георгия Семеновича. Особенно запомнился один из них.

В конце сентября сорок первого года авиаторы во главе со своим командиром Счетчиковым вылетели на бомбежку наземных вражеских войск в районе Шостка. Цель была защищена многослойным огнем зенитной артиллерии, автоматическими пушками «Эрликон», а на подступах к ней патрулировали «мессершмитты». Но, Несмотря на сильный огонь противника, флагманский корабль прорвался к цели, осветил ее и, сделав несколько заходов, сбросил 2200 килограммов бомб. На земле возникли большие пожары, взрывы. Вслед за ведущим успешно отбомбились и ведомые.

Когда самолет командира вернулся на свой аэродром, однополчане были удивлены: как же майор сумел дотянуть это решето до аэродрома?!

Вся обшивка ТБ-3 была изодрана осколками снарядов — 475 пробоин насчитали техники на самолете Счетчикова…

От Григория Захаровича Кацюржинского мы узнали о боевом пути 325-го авиаполка. Наша часть вместе с другими участвовала в обороне Севастополя, обеспечивала всем необходимым крымских партизан. Во время бомбардировки вражеского аэродрома Сарабус было уничтожено до ста самолетов противника. Бесстрашные экипажи разрушили завод искусственного горючего, которым очень дорожили фашисты, вывели из строя большое количество живой силы и техники врага на аэродромах, железнодорожных станциях Северного Кавказа.

Теперь, с сентября 1942 года, полк начал действовать в районе Сталинграда.

— А где же сейчас майор Счетчиков? — спросил сержант Рустемов.

— Его назначили заместителем командира дивизии.

После беседы мы вышли из штаба.

Общежитие летного состава находилось в центре села. Адъютант эскадрильи провел нас в большую комнату.

— Занимайте свободные койки.

— Как в хорошей гостинице, — удивился Курал.

Мы еще долго не могли уснуть под впечатлением встречи с командиром эскадрильи. Григорий Захарович был кадровым авиатором. Еще в 1932 году его, как коммуниста, по спецнабору направили на учебу в Луганскую военную школу летчиков. В 325-м полку майор Кацюржинский со дня его формирования. На фронте с первых дней войны. 24 февраля 1942 года за образцовое выполнение боевых заданий Г. З. Кацюржинский был награжден орденом Красного Знамени.

— У такого командира есть чему поучиться, — с гордостью сказал Василий Кошелев. — Очень хочется, чтобы майор остался доволен нами.

— Его доверие, а тем более похвалу надо еще заслужить, — резонно заметил Рустемов.

Утром на построении личного состава майор Кацюржинский представил нас сослуживцам. Затем он зачитал приказ командира полка о зачислении Кошелева Василия Павловича, Сысуева Михаила Петровича и Рустемова Курала Рустемовича вторыми пилотами, а меня штурманом на тяжелый бомбардировщик ТБ-3. Мы с Кошелевым оказались в одном отряде, где командиром был капитан Трушкин Афанасий Николаевич.

После завтрака меня вызвали в штаб эскадрильи.

— Старший сержант Черешнев? — спросил капитан с широкими черными бровями.

— Так точно.

— Садитесь, поговорим, — пригласил он. — Будем знакомы. Штурман эскадрильи Андрей Евдокимович Соломонов.

Капитан подробно рассказал о программе, которую мне предстояло пройти, прежде чем приступить к самостоятельным боевым полетам в качестве штурмана корабля.

И вот новое пополнение включилось в напряженную прифронтовую жизнь. Днем и ночью над аэродромом кружились самолеты. Под руководством опытных командиров-инструкторов летчики отрабатывали технику пилотирования, а штурманы — технику самолетовождения и бомбометания, практиковались в настройке радиополукомпаса РПК-2, визуальной и радиоориентировке, летали на полигон, сбрасывали боевые бомбы ФАБ-100. Воздушные стрелки тренировались в стрельбе по коyусам, буксируемым самолетами, и наземным целям. В воздухе беспрерывно раздавалась пулеметная трескотня…

24 декабря последний тренировочный полет. Командир эскадрильи проверял мою готовность к боевым действиям.

ТБ-3 поднялся в воздух. Записав время отхода от аэродрома, я стал следить за компасом и прокладывать на карте линию фактического пути. Полет проходил по неизвестному для меня маршруту, при закрытой кабине — остекление было занавешено шторками. Не видя земных ориентиров, я должен был в любую минуту доложить командиру, где пролетаем.