Белфорт Джордан - Волк с Уолл-стрит

– Мне очень жаль, мистер и миссис Белфорт, – вздохнул врач, – спинномозговая пункция дала положительный результат. Так что у вашего сына менингит. И…

– Бактериальный или вирусный? – перебил я его. Схватив жену за руку, я мысленно взмолился, чтобы он ответил: «Вирусный».

Доктор немного помолчал. Потом вздохнул и посмотрел нам в глаза.

– Бактериальный, – печально сказал он. – Мы все молились, чтобы он оказался вирусным, но тест подтвердил наши наихудшие подозрения, – доктор сделал еще один глубокий вздох. – Правда, нам удалось сбить Картеру температуру, так что, похоже, он справится. Увы, при бактериальном менингите центральной нервной системе часто наносится непоправимый урон. Пока еще слишком рано говорить, насколько сильный ущерб нанесен в данном случае и что именно пострадало, но обычно менингит влечет за собой потерю слуха и зрения и… – доктор замялся, как будто подыскивая подходящее слово, – …и некоторую задержку в развитии. Мне очень жаль. Как только пройдет острый период, мы подключим специалистов, чтобы определить, насколько велик ущерб. А сейчас все, что мы можем, – это давать ему большие дозы антибиотиков, чтобы убить инфекцию. На данном этапе мы даже не можем определить, о какой бактерии идет речь; пока можно сказать только, что речь идет о каком-то чрезвычайно редком, нетипичном для менингита возбудителе. Мы связались с заведующим инфекционным отделением – он уже едет в больницу.

– Как он сейчас? – оглушенный всем этим, спросил я.

– Пока трудно сказать, – пожал плечами доктор. – Мы перевели его в бокс на пятом этаже. И будем держать там, пока не сможем определить, о какой именно инфекции идет речь. Пустить к нему мы можем только вас и вашу жену.

Я покосился на Герцогиню – она стояла, приоткрыв рот и уставившись невидящим взглядом куда-то в угол. А потом, потеряв сознание, тяжело осела на пол.

Мы отправились наверх, на пятый этаж, и там началось какое-то безумие. Картер размахивал руками, извивался всем телом и пронзительно вопил – ему вторила метавшаяся из угла в угол Герцогиня. Лицо ее посерело, из глаз ручьем лились слезы.

– Мы пытаемся поставить вашему сыну капельницу, – объяснил один из докторов, – но он слишком беспокоен. В этом возрасте и так трудно отыскать вену, так что у нас нет другого выхода, кроме как ввести иглу прямо в череп. Другого способа нет. – Это было сказано чрезвычайно авторитетным тоном, и в голосе доктора мне почудилось некоторое раздражение.

Герцогиня бросилась на него, как разъяренная тигрица.

– Ты, сукин сын! Ты хоть знаешь, кто мой муж, ублюдок? А ну, живо, найди эту чертову вену, или я прикончу тебя собственными руками – еще до того, как мой муж заплатит кому-нибудь, кто сделает это за меня!

Доктор, приоткрыв от ужаса рот, словно примерз к полу. Неудивительно, он же еще не имел чести быть представленным Герцогине Бэй-Риджской.

– Какого черта вы ждете?! Идите! – рявкнула она.

Доктор, машинально кивнув, ринулся к кроватке, на которой лежал Картер, схватил крохотную ручонку и принялся лихорадочно искать вену.

И вдруг у меня зазвонил мобильник.

– Да, – безжизненным голосом сказал я в трубку.

– Джордан, это Барри Грин. Только что получил твое сообщение. Мне очень жаль. Послушай, они уверены, что речь идет о бактериальной инфекции?

– Да, – ответил я. – Уверены. Сейчас как раз пытаются поставить ему капельницу, сказали, что станут накачивать его антибиотиками. Но Картер как будто с ума сошел – извивается, визжит, размахивает руками, брыкается…

– Так-так-так, – перебил меня Барри Грин. – Руками, говоришь, размахивает?

– Ну да. Говорю же, он словно бешеный – с той самой минуты, как им удалось сбить температуру. Как будто малыш одержим дьяволом, честное слово!

– Спокойно, Джордан. Успокойся. Нет у твоего сына никакого менингита – ни вирусного, ни бактериального. Потому что если бы он был, то черта с два им удалось бы сбить ему температуру. И сейчас он бы не брыкался, а лежал, как бревно. Скорее всего, парнишка просто сильно простудился. У малышей в этом возрасте частенько вот так вдруг подскакивает температура. Не переживай, думаю, к утру он уже оклемается.

Я пришел в бешенство. Как у него язык поворачивается с такой непостижимой легкостью дарить нам надежду, которая может не сбыться? Он ведь даже не видел Картера! Да и пункция дала положительный результат – врачи сказали, что трижды все проверили. Я сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки.